Энн Райс - Гимн крови Страница 77

— Я в это не верю, — сказала Мона. — Кроме того, у Эша Тэмплетона были средства. Он не нуждался, чтобы кто-то помогал ему их преумножать. Он бы не пошел на такое. Он бы связался с Ровен или Михаэлем, если бы ему потребовалась помощь.

Она начала впадать в истерическое состояние.

— Возьми себя в руки, — сказал я. — Минут через пять мы все узнаем. Что же касается совета Маарет, то я ему не последую. Я собираюсь пройти в другой конец острова.

Если хотите, вы можете через джунгли подобраться к задней части строения. Но я хочу войти через парадный вход. Моя кровь пылает от ожидания. Вы со мной?

— Ты не оставишь нас здесь, — сказала Мона, в то же время цепляясь за Квинна. — Можем мы последовать за тобой?

— Это я и имел в виду, — сказал я.

Квинн был очень сдержан.

— Я считаю нам нужно делать так, как сказала Маарет.

— Что ж, Братишка, тогда не будем терять время, — сказал я. — Речь идет о высоконравственном деле.

Мы направились прямо к строению, представлявшему собой контрольно-пропускной пункт аэропорта.

Пусто. Мы неспешно обошли его, пока не добрались до огромной взлетно-посадочной полосы, где как раз закончилась погрузка тюков с наркотиками на маленький самолет.

Невозможно представить более устрашающих существ, чем представшее перед нами трио в закатанных футболках и джинсах, с выглядывавшими из-за поясов ножами и пистолетами, а в довершении — автоматами, перекинутыми через подтянутые мускулистые торсы. Случайно заметив нас, они кивнули и вежливо отвернулись. Наше одеяние совершенно сбивало их с толку. Самое очевидное предположение — мы гости. Не годится пялиться на нас. Они слонялись рядом с пилотом, возвышавшимся над маленькой, но такой злой компанией, до коричневизны загоревшим под солнцем, похожим на изюмину, только в грязной фуражке на голове, вместо банданы.

Они разом говорили что-то друг другу по-испански, быстро и немного сбивчиво, очень возбужденная, ощерившаяся шайка. Не перегружен ли самолет? Не было ли чего украдено? Что могло их задержать? Я уловил мелочность, нетерпение и всеобщую недоверчивость. Ничего о высоких детях, которые населяли раньше остров.

Пилот посмотрел на нас, оглядел с головы до ног, кивнул, потом продолжил свой разговор с трио.

— Я поняла, — вполголоса сказала Мона, имея в виду то, как мы оделись. Я кивнул.

Я подошел к ним, игнорируя отчаянную мольбу Моны не делать этого.

— Итак, где босс? — поинтересовался я.

— Парень, если ты не знаешь, как я могу знать? — парировал он. Лицо скривилось. Глаза черные и пустые. — Я выбиваюсь из расписания. Не дергай меня.

— Куда вы направляетесь? — спросил я.

— Спроси об этом у Родриго, — сказал он. — В любом случае тебе не следует здесь находиться. Возвращайся на виллу.

Родриго.

Я выудил его из компании, вонзил зубы, быстро напился крови, извлекая информацию: где высокие существа, те, которые жили здесь сначала? Он ничего не знал. Вау! Восхитительный приток крови к мозгу и глазам. Он излился в меня за одну секунду. Сердце разорвалось. Я опустил его на бетонную площадку, мертвого, с остановившимися на мне глазами, с последней струйкой воздуха, вырвавшейся из его рта.

Трое бандитов стояли, будто замороженные, потом открыли стрельбу.

Я схватил одного из них и отдал Моне, а Квинн взял в плен оставшихся двоих, стараясь быстрее добраться до крови. В течение секунды в руках Моны билось тело, бандит хватался за нож, предпочев его прочему оружию, но она перехватила руку и отшвырнула нож прочь, и вот уже подчинила его, скорее благодаря самообладанию, чем свойственной нам силе.

Квинн действовал гибко, тихо и безупречно.

— Расскажи мне о Родриго, — сказал я беспомощному мужчине, которого держал за шею, мои пальцы сжались. Я крутанул его и вонзил свои зубы. Кто на этом острове? Босс, его мать, его женщина, это его святилище, он разорвет тебя на части… Его сердце и его кровь были мертвы. Я ничего не добился.

Свежая кровь прилила к моим глазам, воспламенила мой мозг. Я смаковал ощущения, то, как пощипывали мои руки и ноги.

Сок битвы.

— Они развратились, совершили гнусные дела[14], - процитировал я со вздохом, когда мы подошли друг к другу.

Квинн оцепенел после пира. Мона была взвинчена.

— Они были здесь около года, — прошептала она. — Вот все, что мне удалось узнать. Но, ради Бога, где Морриган?

Мы прошли мимо вертолета и расположенного рядом строения. Внутри были двое, устроившие перерыв на кофе перед уходом. Те же мускулистые сильные руки, джинсы низко спущены на бедрах; они спокойно смотрели на меня сквозь пар, поднимавшийся над их чашками.

Я неторопливо приблизился к столу, Мона и Квинн встали у двери. Я присел.

— Вы знаете, о чем я. Где высокие люди, владевшие этим островом, до того, как его занял Родриго? Что с ними случилось?

Тот из них, который был пониже, пожал плечами и улыбнулся.

— Ты меня спрашиваешь? Я здесь не больше двух недель. Это в стиле Родриго. Спроси его самого.

Он повернулся и оценивающе посмотрел на Мону, потом с нехорошей улыбкой взглянул на меня.

Тот, который был повыше, пожал плечами.

— Молитесь, — сказал я.

После этого рокового обмена любезностями, мы направились к общественному строению, в котором располагался на первый взгляд пустующий ресторан, который был полностью освещен, на барных стульях, выставленных на отделанной розовым кафелем террасе под крытой соломой крышей и за столами, никто не сидел.

Чистая, из листовой стали кухня, сияющие огни, жужжащие, шумящие, грохочущие машины. Запах моющего с сосновым ароматом средства и мыла. Прилавки завалены подносами с грязной посудой, зловоние гниющей пищи. Пенился огромный посудомоечный автомат.

— Входите, — сказал я. — Здесь нет жизни.

Мы двинулись по направлению к необъятному палаццо.

Нам пришлось миновать нижний этаж, укомплектованный уединенными бассейнами, и здесь в полную мощь горел свет и были слышны разговоры и смех.

Я услышал, как звучит босса-нова[15], музыка доносилась из глубин строения, мягкая и соблазнительная, пульсировавшая над приглаженными бризом песками.

В темноте, прижавшиеся к стенам номеров-люкс мы были невидимы и двигались вперед, осматривая комнату за комнатой. Всюду обнаруживались накаченные наркотиками головорезы, исполнявшие роль обслуживающего персонала, телохранителей, законченных подонков, — в соответствии с желаниями босса, — вперившиеся в свои гигантские телевизоры или болтавшие по мобильным телефонам или погруженные по пояс в воду в бассейнах.