Я не Сэм (ЛП) - Кетчам Джек Страница 5

У нее такой тихий голосок.

- Я... нет, Лили. Нет. Я не твой папа.

Вот я и сказал это. Обратился к ней по имени, которым она себя называет. Лили.

- А кто же тогда?

- Патрик. Я - Патрик.

Я протягиваю ей воду и смотрю, как она глотает. Она возвращает мне стакан.

- Я хочу спать, Патрик.

- Знаю. Ложись.

Я поправляю постельное белье и взбиваю подушку. Я должен кое-что узнать. Я укладываю свою жену спать. Жену, которая думает, что она может быть моим ребенком. Я сижу рядом с ней на диване. Она наблюдает за мной, держа Тедди. Проходит некоторое время, и она, должно быть, гадает, о чем я думаю, но я, наконец, набираюсь храбрости и спрашиваю:

- В спальне ты сказала, что я сделал тебе больно. Как я тебя обидел?

Она пожимает плечами.

- Ну же, Лили, скажи мне. Как? Чтобы я больше так не делал, понимаешь? Как я тебя обидел?

Она отрицательно качает головой.

- Где?

Она смотрит вниз, медленно стягивает одеяло и простыню с бедер и показывает пальцем.

Показывает туда.

* * *

Ни первый скотч не помогает, ни второй. Я никак не могу вернуться в постель. Никак не могу уснуть. Поэтому я сижу в темноте в мягком кресле и наблюдаю за ней, зародышем на диване, с невинным, как у младенца, лицом.

Мне интересно, что принесет утро. Возможно ли, что она проспится, и я снова обрету свою Сэм? И откуда, черт возьми, это вообще взялось? Слова множественное расстройство личности постоянно вертятся у меня в голове, как столовая ложка на сковородке.

Что дальше? Подросток, который любит сжигать вещи?

Я знаю ее историю. Ее детство, судя по всему, было прекрасным. Никто над ней не издевался. Насколько мне известно, нет. Не было никаких автомобильных аварий с травмами. Когда умер отец, ей было двадцать.

Никого из членов ее семьи не убили. В семье случались обычные для среднего класса адюльтеры, но ничего такого, что бы могло оставить в ее душе глубокий след.

Так откуда же это взялось?

Наступает час волка[3], а вместе с ним и та мирная, жутковатая тишина, когда ночные существа прячутся в укрытия за несколько мгновений до того, как птицы поприветствуют новый день. Небо за окном медленно светлеет. Она ворочается во сне. Я допиваю третий скотч. Его магия ускользнула от меня.

Но за ночь я кое-что обдумал. Так что, в любом случае, знаю, что мне нужно делать. По крайней мере, на первых порах. Я встаю, ополаскиваю стакан на кухне и завариваю кофе. Сажусь за стол и в какой-то момент понимаю, что смотрю на свои руки.

Неужели эти руки в чем-то виноваты?

Не трогай! Ты сделал мне больно!

Эти слова жалят, причиняют душевную боль.

А потом я думаю: Нет. Я прикасался к женщине, своей жене. И она прикасалась ко мне в ответ. Я не буду испытывать чувство этой блядской вины. Я этого не допущу. Я не причинил ей боль. Я точно знал, как прикоснуться к ней. Она кончила, черт возьми. Три раза.

Кофе готов. Зуммер сообщает мне об этом.

Я стою у стола, а в дверях стоит она, зевает, раскинув руки.

Вот он, решающий момент. Захочет ли она кофе? Я чувствую его насыщенный и сладкий запах, и она тоже.

- А сок есть? - спрашивает она.

Ком стоит у меня в горле, как будто что-то там застряло. Руки вспотели. Но главное - сохранить контроль.

- Доброе утро, Лили.

- Доброе утро, - oна на секунду задумывается. - Доброе утро, Патрик.

Она шаркающей походкой подходит к холодильнику, открывает его, достает грейпфрутовый сок, а затем, поколебавшись, ставит его обратно на полку и достает вместо него упаковку "Натурального лимонада Ньюмена". Поворачивается ко мне.

- Можно?

- Конечно, - отвечаю я.

* * *

Завтрак: кофе для меня, отруби с изюмом с молоком и стакан лимонада для нее.

- Мне нужно кое-куда позвонить, - говорю я ей. - Иди, поиграй с Тедди, хорошо?

- Хорошо. А кукол можно взять?

- Барби?

Барби уже давно стали предметом коллекционирования. Я колеблюсь. Она дуется. Черт возьми, это же ее куклы, а не мои.

- Почему бы и нет?

Я снимаю все восемь Барби с полки и раскладываю их для нее на краю стола в гостиной. Когда я выхожу из комнаты, она улыбается.

Вернувшись на кухню, я звоню по настенному телефону. Сначала я набираю номер офиса. Еще рано, поэтому я звоню ей в машину.

- Мириам? Привет, это Патрик Берк. Слушай, Сэм сегодня не выйдет на работу. Похоже, у нее грипп. Я позвоню доктору Ричардсону. Возможно, ей нужно сделать укол и принять антибиотик, и она будет в порядке. Но тебе придется ее подменить, хорошо? Извини. Спасибо, Мириам. Скоро увидимся. Пока.

Следующий звонок - очень хорошему врачу, которого мы знаем уже много лет.

- Привет, док, это Патрик Берк. Я знаю, что еще рано, но если бы вы могли перезвонить мне, как только получите это сообщение, я был бы вам очень признателен. С Сэм что-то случилось, и я бы хотел, чтобы вы немедленно ее осмотрели, если это возможно. Я в полном недоумении... просто не знаю, что делать, док. Заранее благодарю. Буду вам очень признателен. Наш номер 918-131-4489.

Я медленно повторяю номер и вешаю трубку. Мои щеки пылают, а сердце бешено колотится. Это не стыд, не чувство вины и даже не тревога. Это страх. Я чувствую, что док - мой единственный спасательный круг. А если он не знает, что делать? Что тогда?

Я наливаю себе еще одну чашку кофе. Когда руки перестают дрожать, беру ее с собой в гостиную. Две Барби раздеты - с одной снято модное платье 20-х годов, а с другой - домашнее платье 18-го века, оба она спроектировала и создала сама, - и Сэм занята тем, что меняет на них одежду.

Она выглядит счастливой.

Я сижу и наблюдаю за ней некоторое время. Она практически не обращает на меня внимания. Она что-то напевает, но будь я проклят, если знаю, что именно. Сэм не очень хорошо поет, но у Лили, похоже, идеальный слух.

Проклятье.

Через полчаса звонит телефон.

* * *

Доктор Ричардсон сказал, что примет нас прямо сейчас. Я приготовил для нее гостевую комнату - поскольку что-то подсказывает мне, что она не захочет спать в нашей постели, пока она все еще эта Лили, поэтому я выкладываю пару джинсов, футболку с Элтоном Джоном и трусики на кровать. В бюстгальтере нет необходимости. Она никогда не надевает его, кроме как на работу. Но мне приходит в голову, что она даже не знает, как надеть эту чертову штуку.

Я велю ей пойти почистить зубы и одеться. Но сначала она должна рассадить Барби и Тедди на комоде напротив кровати. Я наблюдаю в ванной, как она чистит зубы. Кажется, это займет у нее целую вечность, и она чувствует себя неловко. Как будто зубная щетка слишком велика для нее. Это очень странно.

- Мы отправляемся в небольшое путешествие, - говорю я ей. Она хочет знать, куда именно. - Навестим старого друга, доктора Ричардсона, - говорю я ей.

- А... - говорит она.

- Ты его помнишь?

Она отрицательно качает головой. Очень четкое "нет".

Она хочет взять с собой Тедди. Хорошо.

В машине мне приходится напомнить ей, чтобы она пристегнулась, и помочь с ремнем. Пока мы едем, Тедди танцует у нее на коленях, а она поет песню "Снеговик Фрости" тем высоким чистым голосом, который вдруг стал ее собственным, хотя до Рождества еще семь месяцев.

Приемная доктора находится на углу Мейн-стрит и Стьюбен-стрит, по обе стороны от нее - магазин "Техника для дома Бош" и "Сахарница" - наши местные "Соки-Воды". Возле магазина "Бош" есть место для парковки, так что я заезжаю туда. Она распахивает дверь, забыв, что пристегнута, и бросается на ремень безопасности.

- Полегче, - говорю я ей и нажимаю на кнопку.

Она глупо улыбается, а я распахиваю дверь.

- Оставь Тедди, хорошо?