Готика Белого Отребья - Эдвард Ли Страница 4

— Да.

После короткой паузы она закатила глаза.

— О чём была последняя опубликованная ваша книга?

— Роман называется «Посмотри вниз, Ангел» — это символическая дань Томасу Вулфу. Он был превосходным писателем. Максвелл Перкинс был его редактором. Знаете ли вы, что Вулф был очень высокий человек, он писал все свои романы, используя вместо стола холодильник.

— Просто… пожалуйста. Ответьте на вопрос.

— О, да! Конечно. Действие Книги происходит в Ипсвиче, штат Массачусетс. Но, полагаю, я туда ещё не ездил. Однако, как мне сказали, самая последняя книга, над которой я работал, называется «Готикa Белого Отребья». Первая страница этой книги была найдена в пишущей машинке в мотеле где-то в глуши на Юге. Она была вручена мне в конверте из манильской бумаги в то время, когда ко мне вернулось самосознание.

— Кто дал вам конверт?

— Мой редактор в Нью-Йорке.

— Кто дал ему конверт?

— Полиция. Какой-то департамент шерифа с Юга, кажется.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Какой департамент шерифа? Какого округа?

В голове Писателя слабо закрутились шестерёнки.

— Я понятия не имею.

Доктор Оффенбах потёрла своё лицо с нескрываемым раздражением.

— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, мистер __, это всего лишь клиническое наблюдение. Но для человека с вашем IQ и эйдетической памятью вы, боюсь…

Писатель смущенно улыбнулся.

— Я понимаю. Тупее, чем коробка с камнями.

— Спросите своего редактора, какой именно департамент шерифа доставил ему конверт, и отправляйтесь туда.

Задача была ясна. Наконец-то какое-то действенное направление!

— Спасибо за вашу проницательность, доктор Оффенбах. А теперь я ухожу… куда бы я ни отправился!

— Пожалуйста, связывайтесь с моим офисом несколько раз в неделю. Мне нужно знать степень вашего прогресса, любые проблемы, с которыми вы можете столкнуться, и вообще сообщайте о вашем общем состоянии.

— Непременно, доктор, — с энтузиазмом ответил он.

— И приготовьтесь к неожиданным потрясениям. Довольно часто, оказавшись рядом со своей целью, люди испытывают излияние воспоминаний, и я подозреваю, что в вашем случае некоторые из них могут быть очень травмирующими.

— Понимаю, — сказал Писатель, не обращая внимания на такую возможность.

Он встал, пожал прохладную гладкую руку женщины, пожелал ей доброго дня и вышел из кабинета, не обращая внимания на то, что когда он встал, его эрекция под штанами и пятнышко предэякулянта размером с доллар были более чем видны доктору.

* * *

Для того, чтобы последовать указаниям доктора Оффенбаха, не потребовалось много времени и усилий. Телефонный звонок редактору прояснил, что его “цель” находится в Западной Вирджинии. Дальнейшее он узнал в банке, проверив свои платежи по кредитной карте. К сожалению, ему не посчастливилось найти никаких упоминаний об оплате таинственного мотеля; однако последнее, за что он заплатил по своей карте — был счёт в баре ($126!) в таверне, в каком-то месте, известном как Люнтвилль. Кабак назывался “Перекрёсток”.

“Перекрёсток”, - подумал он. — Вроде, знакомое название? Писатель не был уверен, но ему понравилось приятное, метафорическое ощущение этого названия. Во всяком случае, на следующий день он сел в междугородний автобус и отправился в городок Люнтвилль, тот, что в Западной Вирджинии; собственно, путешествие, которое уже вступило в силу, и если мы обратимся к нему мысленно, то увидим, что он только что проснулся от дремоты, в которой услышал или подумал, что услышал, какое-то нелепое замечание о каком-то дождевом черве в уретре.

Вглядываясь в амфорную тьму за окном, я как раз подумал об амфорных мыслях: о “злом гении” Лавкрафта в «Дневнике Алонсо Тайпера». Mогло ли такое же произойти со мной? Казалось странным, что четкие инструкции доктора Оффенбаха до сих пор сами не пришли мне в голову, а именно — четкая дедуктивная логика. Как же столь простое решение не пришло мне в голову раньше? Неужели какой-то призрачный “бесенок” ослепил его от этих простых решений? Или, может…

Его глаза широко раскрылись, всматриваясь в темноту.

Или, может быть, доктор Оффенбах сама действует, как “злой гений”?

Пища для размышлений, — подумал он, и говоря о еде, после стольких часов, проведённых в автобусе, он проголодался. Теперь едва заметный приятный запах фруктов пробудил его чувства голода, и он заозирался по салону автобуса, чтобы найти источник запаха. Двумя рядами дальше сидел бомжеватого вида усатый мужчина, который ел какую-то фруктовую конфету, при скудном освещении салона автобуса писатель смог различить, что за конфету он ел…

Конечно, читатель уже догадался, что за конфета это была: желатиновые червячки.

Совпадение? Или какой-то знак свыше? Писатель задумался над этим. И, естественно, этот бомж вряд ли мог обладать голосом маленькой девочки, которая сделала это грубое замечание.

Значит, совпадение, — решил он, но тут раздался треск интеркома, и водитель объявил:

— Следующая остановка будет в Крик-Сити. Мы пробудем там двадцать минут, так что, если кто хочет размять ноги или выпить кофе, не опаздывайте, чёрт возьми, я никого ждать не собираюсь. Всё поняли?

Ответ ему пришёл в виде сонных кивков и одобрительного бормотания.

— Тогда ладно. Конечная будет в Люнтвилле.

* * *

Тусклые огни впереди быстро превратились в огромный конус натриевого света, и там, в середине нигде, материализовалась остановка Крик-Сити: пустынный придорожный аванпост, который располагал заправочной станцией “Синклер” (Писатель всегда думал, что это название было запатентовано полвека назад), торговым заведением под названием «Универмаг Халла» и, по-видимому, сама остановка, состоящая из одной скамейки, стоящей рядом с металлическим знаком «Автобусная остановка». Несколько пассажиров, в том числе и Писатель, покинули свои места, чтобы выйти на улицу. Выйдя из салона, Писатель заметил, что со скамейки поднялась женщина, на ней были надеты темный дождевик с капюшоном и блестящие чёрные сапоги до колен, она направилась к водителю, двигаясь так, что это показалось жутковатым, возможно из-за окружающей обстановки, времени суток и тусклого освещения. Она молча достала билет, водитель пробил его, и она всё так же молча прошла в автобус. Писатель не мог понять, почему он отвлёкся на столь незначительное событие.

С вывески «Заправка Синклер» (на которой красовался, между прочим, мультяшный динозавр) каркали какие-то ночные птицы, притом достаточно громко, чтобы начать раздражать; даже казалось, что они смотрят на Писателя сверху вниз.

Вороны, — подумал он и вошёл в душный, ярко освещённый магазин.

Внутри пахло пивом и пердежом. Кто-то поздоровался скрипучим, как дерево, голосом:

— Bечер добрый, Джо,

Итак, водителя звали Джо, он грубо ответил на приветствие, сжав в кулаке пах и сказав:

— Вот тебе твой вечер, Тобиас, — после чего оба рассмеялись.

Тобиас, очевидно, владелец этого места, был худой, как ручка