Алоха из ада - Ричард Кадри Страница 34

Касабян пьёт большими глотками пиво. Когда оно стекает из его шеи в ведро, по звуку это напоминает далёкий дождь.

— Не думаю, что Мейсон хочет быть Богом. Думаю, он просто хочет контролировать ситуацию. Слушай, чувак, если тебе ничего не хочется, это не означает, что все остальные тоже так думают. Ты всегда либо страдал хернёй со своей силой, либо скрывал её. Мейсон относился к своей серьёзно, потому что был вынужден. Он являлся частью влиятельного клана Саб Роза, и папочка не допустил бы иного отношения.

— Хнык-хнык. Богатенькому мальчику приходилось нелегко.

— Его воспитали относиться к магии так же серьёзно, как и все остальные. Ему пришлось. Он тоже прошёл через ад, когда был ребёнком. Он часто шутил по этому поводу.

Я уставился на него. Касабян широко раскрывает глаза и кивает, довольный, что застал меня врасплох.

— Что ты, блядь, имеешь в виду? Мейсон был в аду?

Касабян закатывает глаза.

— Не то, чтобы в аду. Метафорически, в аду. Господи, как ты можешь ничего не знать об этом? Мейсон был знаменит, когда был ребёнком. Его родители были её более знаменитыми.

— Я как-то встречал его маму. Коренастая дама с волосами Бетти Пейдж[101] и украшениями статусной жены. Она знаменита?

— Это была его тётя. Его родители умерли, и обычный гражданский суд назначил заботиться о нём дражайших дядюшку и тётушку. Они были счастливы переехать в дом в Беверли-Хиллз и потратить как можно больше наследства Мейсона. Возможно, именно поэтому он сжёг тот дом, когда исчез. Это скрыло то, что он сделал с тобой, и заставило собрать манатки деревенщин из Беверли.

— Расскажи о метафорическом аде Мейсона.

Касабян вздыхает. Он называет меня деревенщиной, не произнося этого вслух.

— Это началось с отца Мейсона, старины Аммита Фаима. Он убийствами и колдовством проложил себе путь к управлению изрядной долей калифорнийского бизнеса на колёсах, и я не имею в виду аспирин. Зачем ему понадобилось корешиться с гражданскими наркоторговцами? Потому что наркотики — это власть и влияние, а Аммит и Габриэлла, мама Мейсона, были амбициозными типами.

Он делает большой глоток пива.

— Ты же знаешь, какие мудаки богатые Саб Роза. Всё вертится вокруг статуса и построения династии. Ни один из остальных кланов не занимался наркобизнесом, так что не было никакой конкуренции. Он импортировал сырьё. Развернул деятельность по производству сложных веществ, а затем самостоятельно бодяжил и распространял. Под его контролем были рекреационные наркотики Саб Роза и большая часть травки, мета и экстази в штате, но он не контролировал героин и опиум. Поэтому он решил отправиться к источнику. Аммит с Габриэлой собрали детишек, Мейсона и его младшую сестру — держу пари, ты даже не знал, что у него была сестра — и всей семьёй отправились в Бирму.

— Должно быть, ради связи с наркотиками Мейсон с Аэлитой подсадили Хантера. Ещё одна шутка или ключ к разгадке для меня.

— Заткнись. У Аммита было достаточно связей, чтобы добиться встречи с опиумным генералом на севере. Тот был армейским офицером, который дезертировал и прихватил с собой много своих солдат. Сформировал собственную частную армию и двинулся в Золотой Треугольник.[102] Они платили местным фермерам, чтобы те выращивали для них мак. Фермерам было всё равно. Урожай есть урожай, а они зарабатывали больше денег, чем выращиванием риса.

— Аммит и генерал заключили сделку на его товар, и какое-то время всё было в шампанском и шоколаде. У отца Мейсона появился отличный источник опиума, а мама вела бухгалтерию. У генерала появился настоящий бизнесмен, продающий его товар, и деньги потекли рекой. Власть Фаимов росла, как и статус семьи. А потом всё пошло наперекосяк.

— Причина, по которой генерал со своими людьми изначально двинулись вверх, заключалась в охоте на партизанские армии в горах. Фаимы были в горах с инспекцией своих посевов наркоты, когда повстанцы атаковали.

— Генерал и его люди были профи, но куча партизанских отрядов собралась вместе и напала одновременно. Их было так чертовски много, что они уничтожили армию генерала.

— Эти повстанцы были какими-то злобными мудаками, вроде красных кхмеров. Как только закончился бой, партизаны один за одним отрезали головы всем людям генерала. В конечном счёте кто-то нашёл Аммита и детей. При обычных обстоятельствах Аммит смог бы колдануть семью оттуда, но генерал приказал местным ведьмам разложить все виды заклинаний антихуду вокруг их лагеря.

— Должно быть, для бирманских пехотинцев было большим шоком обнаружить в горах целую семейку «Оставь это Биверу». Обычно в подобной ситуации местная армия выкупила бы американцев за наличные. Но не этот мятежный генерал. Он бросил один взгляд на этих богатых белых иностранцев, финансирующих его врага, и начал было убивать их на месте. Но старый шаман остановил его. Может партизаны и сражались из-за политики и денег, но они несли с собой свою старую племенную магию и религию. Предположительно, старик направился прямо к Мейсону и отвёл его в сторону. Он ощупал напуганного ребёнка, осматривая его, и разглядел в Мейсоне что-то особенное. После того, как шаман переговорил с генералом, старик забрал Мейсона, а солдаты тем временем порубили мачете всю его семью. Когда дело касалось магии, Фаимы не были бездельниками, но заклинания ведьм действовали, и они не смогли дать отпор. Последней солдаты убили младшую сестру Мейсона. В горах бирманцы держат больших собак, и повстанцы используют их в качестве боевых псов. Мейсону пришлось наблюдать, как генерал спустил тех на большую кучу гамбургеров, бывшую когда-то его семьёй.

— Я не верю ни единому слову.

— Тебе понравится эта часть. Всё становится ещё более странным. В конце концов, люди узнали о мёртвых белых людях в горах, но не о маленьком мальчике. Мейсон пропал. На два или три года исчез с радара. Его нашли сотрудники ООН, когда местное ополчение перестреляло одну из групп повстанцев. Парня передали по продовольственной цепи в посольство США. Представь, каково это было для ребёнка. Всего за несколько дней он вернулся от поедания насекомых и изучения древней грёбаной племенной магии обратно в Лос-Анджелес. Вот тогда-то и появляются дядя с тётей. Аммит сколотил на своём наркобизнесе аккуратное маленькое гнёздышко, и, поскольку Мейсону в то время было только около десяти лет, суд передал его в новую семью.

— Почему мне никто ничего этого не рассказывал?

— Потому что ты мудило, и никогда не хотел этого знать. Слушай. Лучшее ещё впереди. Мейсон обустраивается во всей этой дом-милый-дом обстановке. Он ходит в частную