Дом некромантов - Ники Пау Прето Страница 19

Как и конюх, стражники на воротах нахмурились при ее появлении. Инара вздернула подбородок и сделала ставки на единственную вещь, в которой была уверена, – эго Вэнса Грейвена.

С момента его приезда в Крепость он тут же занял доминирующую позицию, показав, что его распоряжения преобладают над приказами командира Дункана. Как ему это удалось? Благодаря постоянным напоминаниям о том, что он наследник Дома Костей.

Теперь гарнизон Крепости подчинялся ему.

Его хитроумные действия привели к нарушению внутреннего порядка. Теперь солдаты не знали, кто кого превосходит по званию. По их мнению, приказ от любой валькирии исходил от высокопоставленного костолома. Ну, по крайней мере, именно в этом Инара собиралась их убедить.

– Откройте ворота, – сказала она со всем ленивым презрением, на которое была способна, хотя сердце бешено колотилось в груди.

– Зачем?

Она обратила внимание на стражника, задавшего вопрос.

– Приказ Лорда-Мастера Вэнса Грейвена, вот зачем.

Они открыли ворота.

Солнце уже поднималось, когда Инара подъехала к краю Частокола и замерла. План Вэнса зависел от двух патрулей, которые должны были вернуться в Крепость.

Ей всего-то нужно было убедиться, что этого не произойдет.

Глава 10

Рен это не нравилось. Совсем не нравилось… и она этого не скрывала.

Девушка нахмурилась, насупилась, скрестила руки на груди и свирепо смотрела на мир вокруг.

Последнее, что им следовало сделать, – это отдать себя на милость ее брата, но, несмотря на опасения, она согласилась. В конце концов, дело касалось не только ее, а Рен старалась об этом не забывать.

Предполагалось, что мы– команда. Команда, которая справляется со всем сообща.

Она не просто предала доверие Джулиана, когда связала его на мельнице. Она лишила его права выбора. Лео тоже слишком долго был пешкой в чужой игре.

Так что Рен спросила, чего они хотят, и ответ оказался предсказуемым.

Лео был довольно мил и признал, что помощь ее брата была их лучшим вариантом. Джулиан же долго сверлил ее взглядом, прежде чем сказать:

– Ты действительно спрашиваешь мое мнение?

– Да пошел ты, – раздраженно буркнула Рен. Она старалась быть любезной. Как умелый, вдумчивый лидер. Вместо этого ей просто захотелось врезать как следует по его красивому угловатому подбородку.

Джулиан даже слегка ухмыльнулся, хотя Рен не находила в этом ничего веселого. Больше походило на то, что он смеется над ней.

Как бы то ни было, он согласился с Лео, и поэтому они прихватили сумки и попросили ее брата показать им дорогу.

Некоторое время группа шла в сгущающейся темноте– украшения Хоука гремели, плащ развевался, – пока не добрались до черной, точно чернила, расщелины, слегка возвышающейся над землей. Им казалось, что они направляются в зияющую пасть самой смерти, но и на земле для спутников было небезопасно.

Хоук щелкнул по черепу животного на посохе, и внутри него вспыхнул призрачный свет. Там был дух, пойманный в ловушку костей… точно так же, как железные ревенанты. В мерцающем зеленом отблеске Рен разглядела темный шип, торчащий из его лба.

– Следуйте за мной, – сказал Хоук, шагнув в темноту.

Они шли вот уже несколько часов, а призрачный свет едва-едва пробивался сквозь всепоглощающий мрак.

Был слышен слабый звук капающей воды, и что-то, возможно, ветер, завывало в отдаленных узких каменных проходах. В остальном мир сосредоточился в этом тесном пространстве: хруст их шагов и дыхание, громко отдающееся в ушах Рен.

Тем не менее недостаточно громко, чтобы заглушить чувство, будто она шла наперекор всем своим инстинктам. Мозг приказывал ей развернуться, убежать, отдалиться от этого юноши… от этой семьи. Как в последнее время, так и на протяжении всей жизни семейные узы не приносили ей ничего, кроме боли. И последнее, что ей следовало делать, – это довериться тому, в чьих венах текла такая же испорченная кровь.

Но все же…

Если она хотела уничтожить колодец, если хотела перехитрить отца и обойти мать, если хотела помешать регенту начать войну… ей была необходима помощь. Чтобы добраться до места и все разрушить. И у ее брата, возможно, имелись ответы на все вопросы.

Тем не менее она относилась к нему с настороженностью. Пока что. Ему еще предстояло заслужить ее доверие. Сейчас она лишь брала то, что ей предлагали. Но Рен оставалась начеку. Всегда.

В конце концов земля выровнялась, и Рен наступила на отполированный камень. Было сложно сказать, стал ли он таким гладким благодаря чьей-то кропотливой работе или же благодаря тем, кто прошелся по нему за все это время. Подняв глаза, Рен увидела, что Хоук остановился в нескольких шагах впереди.

Снова раздался тихий постукивающий звук, и еще один череп озарился светом. Прикрепленный к грубо обтесанной стене справа, он принадлежал человеку… и был не один.

Звук, с которым Хоук постукивал пальцем по кости, казалось, растягивался и нарастал, отдаваясь эхом, вместе с тихим словом, которое некромант шептал снова и снова.

– Восстаньте.

Один за другим черепа оживали– разных размеров и степени разложения, сплавленные с природным камнем и установленные на уровне глаз, как канделябры в коридорах замка.

Все дальше и дальше они освещали длинный низкий туннель, конец которого терялся из виду.

– Что это? – спросил Лео настолько же изумленно, насколько чувствовала себя Рен. Они все еще были в днях пути от Пролома и руин некромантов.

– Проход, – пояснил Хоук. Когда он повернулся к ним лицом, призрачный свет окрасил его тело в оттенки болезненного зеленого, отчего он перестал казаться человеком. – Такие туннели есть у всех подножий Несокрушимых гор. Позволяют безопасно передвигаться мантам и их рабам.

– Кому-кому? – с беспокойством спросил Джулиан.

– Он имеет в виду некромантов, – объяснила Рен, ощущая неприятный привкус во рту. – Некромантов и их рабов… то есть нежить.

– Все верно, – отозвался Хоук, с легким отвращением разглядывая ближайшую лампу-череп. – Нежити не нравится солнечный свет, и мы вынуждены все время прятаться.

– Потому что вас изгнали, – раздраженно заметила Рен. Некроманты не были жертвами. Они совершали ужасные вещи, разоряли могилы. За это другие мастера и решили изгнать их. – Достойное наказание за то, что вы сделали. За то, чем вы, очевидно, занимаетесь и по сей день.

Пусть слова Рен и звучали как обвинение, они относились не только к Хоуку. Но к ней тоже. И неважно, как старательно она пыталась это отрицать.

В этом-то и заключалась суть. Отвергая амбиции отца и планы матери, она отвергала эту магию. Она отвергала ту