Мертвая река (ЛП) - Кетчам Джек Страница 12

Крабы – простые неприхотливые падальщики, трупоеды. Едят мертвых – или, как в случае с женщиной, умирающих. Страшное, казалось бы, дело творят – вон и Питерса аж пробрало. Но он был не из робкого десятка – скорее от него можно было ожидать, что он просто пожмет плечами и скажет: «Жизнь такова, какова она есть». И как подумаешь об этом, так легче становится – ведь и краб попросту нашел себе хоть и жутковатую, но все же свою экологическую нишу...

17:20

Наконец они пересекли границу округа Вашингтон (самого, пожалуй, депрессивного во всей стране, как рассказывала ей Карла, «хуже, пожалуй, чем даже Аппалачи», – и Мардж готова была с ней согласиться). С Первого шоссе они свернули на Восемьдесят девятое. Дальше предстояло проехать мимо острова, свернуть влево на Палермо-роуд и прокатиться по неухоженной, проходящей через трейлерный парк и промзону трассе без номера. Она-то и должна привести их в Дэд-Ривер. Там уже все будет попроще: первый поворот направо – и езжать прямо к дому Карлы, первому на пути. Мардж тихо радовалась тому, что они доберутся относительно засветло – не придется отыскивать этот самый правый поворот на старой дороге, где на несколько миль в округе и спросить-то некого. Если Ник и Джим не слишком задержатся, выбирая пиво, все так и получится, и на месте они окажутся еще до сгущения сумерек.

«Универмаг “Хармона”» (о чем гордо сообщала вывеска на фасаде) оказался весьма скромным утлым магазинчиком. Белая краска на его стенах давно иссохла, потрескалась и местами облупилась. Через дверь Мардж видела Ника – тот застыл перед стойкой рядом с башней, сложенной из противомоскитных средств и дезодорантов, и болтал с краснолицей толстой женщиной в выцветшем хлопчатобумажном платье. Джим тем временем наверняка искал пиво где-то на задворках магазина.

За последние час или два сельский ландшафт сильно изменился. Все стало казаться каким-то мелким – дома, амбары, бензозаправки, – что вполне соответствовало убогости штата. Отчасти это ощущение усиливалось и тем, что им крайне редко попадались местные жители. Подчас они проезжали целые мили, не повстречав по пути ни единой живой души, вообще не замечая жилых домов или следов цивилизации. Конечно, стоило сделать скидку на «мертвый сезон» – в летнее время наплыв людей заметнее. Но, если бы не окружавшие их холмы, Мардж вполне могла поверить, что они едут где-то по Среднему Западу – настолько здесь пустынно. От шоссе то и дело ответвлялись узенькие, вконец разбитые проселочные дороги, то там, то здесь попадались крохотные ручейки и мшистые болота. Измельчали уже не только дома, но и кусты с деревьями – как будто морские ветры, гулявшие по равнине, вжали их в землю своими суровыми порывами.

Но отмечалась в окружающем ландшафте и своя ненавязчивая прелесть. Длинные пологие холмы, меж которых так умело вел машину Ник; парящий высоко в небе одинокий орлан; приземистые кедры и сосны; плотные кущи папоротника; явно недавно высаженные березовые рощицы. Здесь, на северной оконечности Америки, деревья по большей части уже нарядились в осенний багрянец, да и воздух отчетливо пах дыханием зимы. Возможно, на первую же неделю их проживания здесь выпадут первые заморозки. Лора, похоже, раздумывала о том же – и уже канючила из-за того, что не запаслась теплой одеждой.

Пиво было идеей Дэна. Он и Ник слыли единственными любителями выпивки среди них, хотя Мардж тоже думала, что это поможет расслабиться после долгой поездки. После обеда Дэн мало что говорил, кроме как стонал о том, сколько пароходов лежало у него в животе. Что ж, они наелись по полной – и, по ее мнению, обед вышел потрясающий. Омары были большими и сладкими, и в пароварке их довели до идеальной консистенции; подержи хоть на секунду дольше – выйдут жилистыми и жесткими. Когда на тарелке не осталось ни кусочка, Мардж откинулась на своем не слишком прочном кресле с плетеной спинкой, зная, что перестаралась, но это явно того стоило. Стол, заваленный очистками и раскрошенными панцирями, напоминал поле боя, а она сама себе – героиню иллюстраций Гюстава Доре к «Гаргантюа и Пантагрюэлю», или какую-нибудь корпулентную женщину с картины Георга Гросса[4]. Гросс всегда умел доходчиво показывать – что на «Трех фигурах», что в «Ночном клубе Берлина», – в какого лютого дикаря может превратиться человек перед перспективой большого количества хорошей еды.

Или хорошего секса. Раз уж на то пошло.

Интересно, а что приготовила им на ужин Карла? Ей даже подумалось, а не пойти ли вместе с Ником и Джимом в магазин, чтобы купить полдюжины омаров на завтра, – но затем она быстро отбросила эту мысль. Нет, гораздо лучше их есть свежими, да и Карла наверняка придумала что-нибудь особенное. Так что пусть все будет так, как будет. А насчет пива они неплохо придумали, тем более что дорога ее и впрямь основательно утомила. Причем чем больше она задумывалась на эту тему, тем симпатичнее и заманчивее вставал в голове образ пивной кружки с шапкой из добротной белой пены.

Скорее бы уже доехать.

Когда братцы Пинкусы подкатили к универмагу, первое, что они увидели, был старый черный «Додж» с нью-йоркскими номерами. Внутри сидели две женщины. На сидящего на заднем сиденье и, судя по всему, дремавшего мужчину они не обратили внимания. Джоуи подкатил к ним почти впритирку, и «шеви», закряхтев, встал. Улыбнувшись брату, он вытер ладони о фланелевую рубаху и бросил:

– Смотри-ка, кого ветерком надуло.

Выбравшись из своего фургона, братья направились к «Доджу». Оба стекла с правой стороны были опущены. Джоуи просунул голову в окно и по-волчьи осклабился сидевшей сзади коротко остриженной блондинке.

– Дамы, добрый денечек, – сказал он.

Джейми уставился на худенькую брюнетку и тоже улыбнулся. Та поморщилась.

Марджори они очень даже не понравились. Она сразу поняла – от народца подобного сорта ничего хорошего лучше не ждать. Одно их присутствие поблизости напрягало. Ей не нравились их улыбки – скорее, гримасы, – их близко посаженные глаза, впалые небритые щеки, загорелые и шелушащиеся низкие лбы. Одного взгляда хватало, чтобы понять – они друг другу братья; обе физиономии так и просили кирпича. Как и местные дома и посадки, эти двое тоже казались недоразвитыми, дефектными, будто века социальной инертности иссушили и выхолостили породившее их семя. Что-то подобное она подмечала и у других местных по пути – взять ту же толстуху из универмага. Глаза, привычные к разнообразию на улицах большого города, натурально мозолила однотипность облика всех этих людей, и от этого становилось тревожно. От людей в такой изолированной глуши попросту не всегда знаешь, чего ждать.

– Пожалуйста, оставьте нас в покое, – сказала Мардж.

Братья продолжали улыбаться, но с места не сдвинулись ни на шажок.

Сидевший на заднем сиденье Дэн распахнул дверцу машины, вышел, захлопнул ее за собой и осторожно направился в сторону магазина.

Джейми Пинкус расхохотался и посмотрел на брата.

– Эге! – воскликнул он. – Вот, девчата, вы и лишились своего защитничка!

– Деру дал ваш дружок! – добавил Джоуи. Оба братца дружно загоготали, и Мардж закрыла свое окно. Лора собиралась было сделать то же самое, но Джоуи внезапно перестал смеяться и резко опустил руку на край стекла. Свободной рукой он принялся по-хозяйски постукивать по крыше машины.

– Ну что вы, – с улыбкой проговорил он, – мы же не сделаем вам ничего дурного. Мы просто хотим свести знакомство с новенькими.

– Мы самые обычные местные ребята, – добавил Джейми, – и к гостям очень даже хорошо относимся. А вы, барышни, откуда?

– Из Н-Нью-Йорка, – с запинкой, хотя и предельно спокойно произнесла Лора.

Джоуи щелкнул пальцами:

– О-па, а мы так и подумали. По номерам догадались. Мы с братишкой Джейми вечно подмечаем такие вещи. И то, что вы симпатичные девчата, тоже сразу поняли. У нас чувство прекрасного – о-го-го какое развитое!

При этих словах оба аж зашлись в очередном приступе хохота. Джоуи продолжал барабанить ладонью по крыше автомобиля, и Лора, воспользовавшись моментом, проворно подняла стекло со своей стороны. Братья заметили это и как-то насупились. Подойдя ближе, Джоуи хлопнул ладонью по стеклу и бросил с досадой: