Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль Страница 46

Спорить было бессмысленно.

Иногда мы листали его блокнот с комиксами - директор там, конечно, выступал в роли межгалактического суперзлодея. Мне это казалось не очень-то вежливым, но Макс уверял, что в будущем продаст эту идею и заработает миллион. Наверное, так бы и вышло, если бы он не исчез.

Я в тот день подумал, что Макс заболел или, может, снова затеял что-то глупое. Но его не было ни дома, ни в школе. Сначала я спокойно спрашивал соседей и учителей, но те только удивленно пожимали плечами, словно я говорил о человеке, которого никогда не существовало. Я кричал, бегал по коридорам школы, требовал прекратить эту дурацкую шутку, пока бабушка не забрала меня домой.

В тот день я почти поверил, что мне действительно нужна помощь врача.

***

МЕТ 24:00:00

БОП: отклонения в параметрах (авт. коррекция)

Навигация: нестаб., смещение Δ0.015°

Сенсоры: угловое смещение Δ0.007°

Время: ΔT = +2.1 с (дрейф)

Связь: потери пакетов 3.2%, задержка 21334.3с

Вдох. Выдох.

Корабль тихий, тише обычного. Настолько, что даже фонового гудения систем почти не ощущается. Воздух сухой, стерильный. Приборы начинают возмущаться, но система пока справляется без моего вмешательства. Хотя какое вмешательство, я же пассажир. Глупо воображать себя Фаэтоном, если даже не держишь поводья.

Звезды пропадают. Моргаю и они снова на месте, но, кажется, немного не там... Подмигивают, двоятся, наслаиваются друг на друга, будто кто-то забыл убрать трафарет с карты.

Что там впереди? Я прищуриваюсь, напрягаю глаза, пытаюсь ухватиться за разницу. Не получается... Вообще я ожидал увидеть хоть что-то знакомое. Разорванную материю, аккреционный поток, вращающуюся корону света... Как это показывали в моделях, как я это себе представлял. Но там... Никакой черной пропасти, никакой тени, никакого провала. Там вообще ничего нет. Ничего, за что может зацепиться взгляд. Ни текстуры, ни цвета. Вырезанное пространство. Пустота. Абсолютное ничто.

Я отвожу глаза.

Удивительно, но мне совершенно не страшно. Впрочем, нет, ничего удивительного. Страх рождается из любви к жизни. Как вообще все в этом мире так или иначе рождается из любви. А я слишком хорошо научился ничего не любить.

***

Мне было девятнадцать, когда я снова стер человека.

Торопился, схватил, не глядя свой кофе в Старбаксе, сделал глоток, закашлялся и, не сдержавшись, выплюнул обратно в стаканчик. Горло першило, в носу зажгло так, будто я случайно вдохнул целую пригоршню перца. Что мне вообще налили?! Раздраженно посмотрел на наклейку - Spicy Espresso... Ева. Черт...

Она стояла рядом и пыталась скрыть улыбку, натянув обеими руками широкий ворот свитера до самого носа, но встретившись со мной взглядом, не выдержала и рассмеялась во весь голос. На глазах у нее выступили слезы. У меня тоже, от перца.

- Простите... - прохрипел я, - перепутал стаканчики. Я куплю вам новый.

- Ничего, - она широко улыбнулась, промокнув глаза салфеткой, - это того стоило.

Мне кажется, когда я закрываю глаза, я до сих пор слышу ее смех. И, как и в тот день, прошу прощения.

- Ева, - она протянула мне руку, - хотя мне кажется, вы уже знаете...

- Адам, - машинально ответил я.

На этот раз хохотали уже мы оба. Люди в кафе начали недовольно оборачиваться. Ничто так не раздражает по утрам, как чужое веселье.

Мы гуляли, держались за руки, делали дурацкие селфи, снова пили кофе... Я не помню, о чем говорили, помню только как смешно она двигалась, словно пританцовывая, как щурилась от солнца, запрокидывая голову, как с жаром доказывала какую-то ерунду, а я был готов слушать часами, разглядывая ее веснушки. Мне казалось, что у нее на лице отпечаталась целая вселенная с галактиками и созвездиями, а в это время она незаметно становилась вселенной для меня.

Тем же вечером я целовал ее у ворот подъезда, и фонари на улице слепли от стыда и зависти. Я думал, что если не сделаю этого, то буду жалеть всю жизнь. Получилось наоборот.

Проснувшись, я хотел набрать ее номер, но его у меня почему-то не оказалось, хотя я точно помнил, как вбивал его в память. У меня заныло в животе. Сжимая в руках телефон, я бросился в кафе.

- Ева еще не заходила?

- Кто? - бариста сонным равнодушным взглядом оглядел полупустой зал.

- Ну девушка, которая каждое утро заказывает spicy espresso. Рыжие волосы, косая челка...

- Spicy espresso? Да кто пьет такую гадость?

Пальцы дрожали. С третьей попытки я открыл галерею. Ни одного снимка с прошлой недели. Евы не было. Вчерашнего дня не было. И меня не стало.

Я, наконец, все понял. Изменился, научился жить иначе. Не трогать вещи, которые мне нравились. Не ходить дважды в те места, где мне было хорошо. Не смотреть людям в глаза. Не привязываться.

***

МЕТ 35:00:00

БОП: крит. отклонения

Навигация: нестаб., смещение Δ0.1°

Сенсоры: угловое смещение Δ0.05°

Время: ΔT = +4.7с (дрейф)

Связь: потеря пакетов 12.8%, задержка 43362.9с

Темнота уже другая - слишком ровная, однотонная, как идеально выглаженный черный бархат. Сенсорная панель давно моргает желто-красным цветом, но я не хочу проверять, что там, я и так знаю, достаточно посмотреть в иллюминатор.

Я ждал, что и без того редкие звезды здесь совсем исчезнут, но, все оказалось хуже - такое ощущение, что они просто сломались, расплылись небрежными мазками, как на картинах импрессионистов, скрутились в спирали и потекли, не удержав форму. Все видится таким нереальным, будто я лечу через призрачные отблески того, что здесь когда-то было, но больше не существует. Даже корабль я больше не чувствую цельным, воздух в кабине стал гуще, он вязкий и липкий, как теплый кленовый сироп. Тело кажется тяжелее и слушается с задержкой, словно моим глазам нужно время, чтобы понять куда я хочу взглянуть, а рукам просчитать траекторию своего движения.

Я не вижу ЭйСи. Просто чувствую - мир в ее направлении становится рыхлым и мягким, будто в него можно провалиться. Вернее, я уже проваливаюсь.

Очень жарко, но меня почему-то знобит.

Шесть часов до предполагаемого контакта.

***

Они выбрали меня вовсе не потому, что я лучший. Не потому, что у меня уникальные навыки или безупречная техническая подготовка. Я просто подходил. Без семьи, без друзей, без привязанностей. Никто не будет задавать неудобные вопросы, если я не вернусь. Опытный, эмоционально стабильный, привыкший работать в экстремальных условиях, разве можно