Гиблое дело - Кори Доктороу Страница 44

Такова была истинная природа «первого поколения, которое не боялось будущего»: их так пугал сам этот страх, что стоило на горизонте возникнуть проблемам, и они ударились в полный тоталитаризм – упекли всех идеологических противников в концентрационные лагеря, а опустевшие в результате облав районы заселили национальными меньшинствами и беженцами из бедных стран.

При всей своей «зеленой» риторике враги не хотели признавать очевидную истину: Земля не способна вместить человеческую популяцию, и потому контроль над численностью – необходимая для выживания мера. Сопротивление, сидящее в лагерях, объявило, что готово пойти на контроль рождаемости, но с учетом рационального подхода к нему.

Право на размножение должны были получить объективно достойные люди – физически сильные, смышленые, здравомыслящие, способные творить. Те же, кто был рожден потребителем – серые, требовательные, глупые, ведомые, – могли выиграть это право в лотерее. Место на Земле было ограничено, а человечество – нет, и с этим нужно было что-то делать.

Один момент мне даже запомнился: там Брэндон согласился на временную вазэктомию, уверенный в своем праве на размножение, чем так поразил плодовитого гватемальца, успевшего обзавестись пятью детьми от пяти разных женщин, что он тоже согласился на операцию.

Читать эти расистские бредни было противно, но оторваться не получалось. Была половина второго ночи, развязка близилась, и я невольно втянулся в масштабную войну, переплетение которой Саттон показывал короткими сценами: воздушные бои, дроны, ракетные удары, высадки десанта, космическая война и кибервойна, бои на суше и на море, перебежчики среди солдат, присоединяющиеся к сопротивлению, пушки, кровь, героизм, флаги, реющие над столицей, а затем…

Эпилог: космические корабли (разумеется), всевозможные рабочие места (созданные предпринимателями, а не комитетами по трудоустройству, разумеется), остановленная за счет высокотехнологичных систем экологическая катастрофа, всякие приблуды, которые очищают воздух от излишков углерода, защищают берега от наводнений и блокируют ультрафиолет. Вопрос, что они сделали с нагревающимся океаном и тающими полюсами, остался открытым – возможно, подкупили второй закон термодинамики, чтобы он век-другой отдохнул от работы. Всюду тучи машин, а все расы живут в согласии, никто больше не воюет, и в целом мир встал на порог новой эры.

Меня чуть не стошнило, когда я осознал, насколько втянулся в книгу с такой мерзкой нацистской концовкой, просто фу. Черт, и на часах уже было три ночи – я столько времени просрал на херню, когда мог бы наслаждаться сном.

Швырнув книгу в стену, я достал из прикроватной тумбочки половинку конопляной мармеладки и выключил свет. Успел задремать, но что-то не давало покоя, и в какой-то момент я резко вскочил. Во второй половине книги, где шла партизанская война, был небольшой отрывок, подтекст которого дошел до меня не сразу – то ли я слишком устал, то ли попросту запутался в куче событий, но…

Я полистал книгу, ничего не нашел и полез в интернет – разумеется, ее текст был выложен в общий доступ, ведь в мире денег платной была только правда, а ложь распространяли для всех, – и поискал упоминания бутылок с кислотой и солнечных батарей. И нашел, конечно.

Один из партизан, второстепенный персонаж, рассказывал другому, как люди в его ячейке забирались на крыши общественных зданий с молотками, разбивали солнечные батареи, а для самообороны пользовались бутылками с кислотой.

Я перечитал отрывок несколько раз, и потихоньку до меня начало доходить, что передо мной вовсе не графоманские попытки автора оправдать свои мерзкие взгляды, а настоящее руководство для революционеров. Майк Кеннеди не просто так полез на крышу школы. Он отыгрывал сюжет «Ступающих сквозь скот». Флотилия распространяла книгу тоннами, а кружки нацистов по всей стране передавали ее потом из рук в руки.

Выключив телефон, я еще разок швырнул книгу в стену и выключил свет. Несмотря на действие мармелада, уснуть не получалось еще очень долго.

* * *

Я проснулся после полудня, и друзья к тому времени уже ушли. От Фыонг пришло сообщение: она написала, что ей очень понравился ужин, и я тут же дал себе мысленную оплеуху, что сам ей не написал, а вместо этого всю ночь читал капиталистическую порнографию апокалиптических масштабов. Я тут же бросился распинаться, как мне все понравилось, удалил сообщение, написал еще два черновика и благоразумно решил заканчивать с сочинительством, пока во мне не окажутся литр холодного кофе и подогретая на железной сковороде пицца (все ради хрустящей корочки!).

Приведя в норму уровень сахара и кофеина, я написал четвертый вариант сообщения и отправил его. От волнения меня прошиб пот. Я ощущал себя влюбленным школьником, пригласившим девочку на свидание, и сходил с ума от смущения и радости одновременно. Строго сказав себе, что раздувать из мухи слона запрещено, я пошел в душ и чуть не сломал себе шею, когда телефон завибрировал, и я полетел проверять сообщения.

> Ну, раз тебе все понравилось и мне все понравилось, так давай повторим! Какие на сегодня планы?

Господи, вот умела она флиртовать. Мысль об этом, разумеется, вызвала новый приступ паники, ведь теперь мне нужно было ответить с беззаботной уверенностью в себе, при этом не выставив себя пускающим слюни придурком. Я раздумывал над сообщением, пока мылся, потом дважды его переписывал и в итоге просто ответил:

> ДА!!!

И тут же понял, что вопрос подразумевал чуть более конкретный ответ. Пока я неловко придумывал, что сказать, мне прилетело новое сообщение:

> Смешной ты. Я сегодня должна была работать на стройке, но, сам понимаешь, планы изменились. Как насчет сходить на пикник в парк Вердуго?

Недолго думая, я скопировал предыдущий ответ:

> ДА!!!

Потом добавил:

> На этот раз еда с меня. Встречаемся через час?

> Договорились.

Еще в начале недели я приготовил целую тонну батата, так что сейчас залил его яичным белком, смешал с оливками и помидорами черри, посыпал сверху фетой и поставил на полчаса в духовку, а сам побежал выбирать, что надеть. Обнаружив комбинацию, которая расстраивала меньше всего – широкие штаны, немного напоминающие те, что были на Фыонг в день нашего знакомства, и винтажную рубашку с контрастной строчкой и блестящими пуговицами, – я переставил фриттату повыше и на пять минут включил гриль. Этого как раз хватило, чтобы сварганить салатик из мяты, арбуза и тыквенных семечек и бросить в контейнер персики на десерт. Затем я поставил фриттату остывать, а сам пошел искать покрывало для пикника и всякие ложки-вилки.

Я вышел из дома с запасом в пятнадцать минут и добрался до парка как раз в момент, когда подошла