Михаил Костин - Живое и мертвое Страница 41

— Пришли, — коротко бросил лысый.

Петро посмотрел на забор. Довольно высокий, оплетенный каким-то вьюном. Из-за забора выглядывал небольшой, в два этажа, домик. Черепичная, удивительно яркая крыша, черный, как болотная грязь, флюгер, балкончик.

— Здесь ты будешь жить.

Человек говорил коротко, без намека на эмоцию. Но что-то такое было в голосе, от чего хотелось спрятаться, и уж во всяком случае, даже мысли не возникало ослушаться.

— Это мой дом?

— Нет, — покачал головой лысый господин. — У дома есть хозяева. Хозяйка, если быть точным. Она сдает второй этаж. Я снял его для тебя. Оплачено вперед. Пока я не появлюсь, можешь делать все, что хочешь. Но до того менять место жительства тебе запрещено.

Петро оценивающим взглядом пробежался по второму этажу, черепице, балкончику.

— А что, может быть такое, что ты не появишься?

— Не может, — отрезал человек. — Разве что я умру.

Упырь перевел на него заинтересованный взгляд:

— А что, ты можешь…

— Не дождешься, — перебил лысый и протянул ключ. — Это от дома. Хозяйку я предупредил. Денег тебе хватит надолго. Если не хватит, найдешь, где и чем заработать. Иди.

Петро хотел спросить, но последняя фраза прозвучала так, что все вопросы отпали сами собой. Мертвяк ужом скользнул в увитую плющом калитку и почесал к дому. Опомнился уже у дверей. Заперто. Он выудил ключ и отпер.

Огляделся. Уютная прихожая, лестница наверх винтом. Уютная милая тюрьма. Петро усмехнулся этой мысли и позвал. Никого. Значит, хозяйка отошла. Дверь, отделяющая прихожую от первого этажа, оказалась запертой. Проверять, подойдет ли к ней ключ, Петро не стал. Глупо и бесполезно. Да и не нужны ему тайны хозяйки этого домика.

Освоившись в прихожей, уже неспешно поднялся наверх. Там его ждали две скромные, но уютно обставленные комнаты. Одна с дверью, за которой располагался балкон.

Петро прошел к балконной двери, обогнув стоящий посреди комнаты круглый столик. Пальцы упыря скользнули по занавескам, которые закрывали окно и балконную дверь. Петро подцепил край одной из них и слегка отодвинул в сторону. Выглянул, стараясь остаться незамеченным.

Отсюда просматривался и дворик перед домом, и калитка, заросшая плющом, и улица. Очень удобно.

Двор был пуст и чисто выметен. Возле дома аккуратные, ухоженные клумбы. Очаровательно. Возле калитки тоже никого. Мертвяк стрельнул взглядом вдоль по улице и вздрогнул. Тот, кого он искал, не успел далеко уйти.

Лысый господин с неприметной внешностью переместился шагов на двадцать и встал так, чтобы не бросаться в глаза. У забора на той стороне улицы в тени перевешивающегося через ограду дерева. Человек стоял там и смотрел. Как показалось в первую секунду Петро — на него. Захотелось бросить занавеску и отскочить от окна, но что-то удержало на месте.

Ерунда. Никто его не видит. С такого расстояния мелочей не разглядеть. Даже если у тебя глаз, как у сокола. А уж с очками в палец толщиной и вовсе ничего не увидишь.

Словно подтверждая его догадку, лысый повернул голову и посмотрел явно в другом направлении. Задумчиво-блуждающий взгляд. Ни на кого конкретно он не смотрит, так, гуляет взглядом вдоль улицы, да и все.

— Тогда какого рожна ты тут стоишь? — сквозь зубы процедил Петро. — Чего ждешь? Ты меня припер уже. Я твой. Чего тебе еще надо, лысина?

Никто не ответил. Да и у самого Петро ответа не нашлось. Человек продолжал стоять в тени и убираться не собирался.

Ну и пусть, решил мертвяк. Пусть хоть всю жизнь теперь стоит у забора и смотрит. Хоть на улицу, хоть на него. Ему-то что? В конце концов, что нужно человеку, пусть бы и мертвому — любому? Комфорт, отсутствие неприятностей, возможность наслаждаться и деньги, которые все это обеспечат. Неприятности для него закончились. Дом вполне уютен и оплачен, живи — не хочу. Деньги тоже есть. Причем, немало. Что еще нужно? Живи и радуйся.

Тем не менее что-то неумолимо тянуло к окну. Заставляло следить за лысым из-за занавески. Любопытство, что ли?

— Кто ты, чтоб мне второй раз сдохнуть? — пробормотал Петро, гипнотизируя взглядом далекую, спрятавшуюся в тени фигурку.

Лысый господин тем временем оторвался от забора и двинулся вдоль по улице.

Уходит, мелькнуло в голове.

Но человек не уходил. Это стало ясно практически сразу. Лысый прошел чуть дальше по улице и раскланялся со странной парочкой. Впереди шел мужчина в дорогом костюме. За спиной у него с покорностью собаки на строгаче семенил юноша. Увидь этого юношу Винни, он тут же бросился бы к нему. И уж на этот раз он бы его догнал и расспросил, что он тут делает.

В отличие от Винни, Петро следопыта не узнал, да и не мог узнать. Но реакция у мертвяка вышла в точности такая же. Та немыслимая сила, которую он посчитал любопытством, отдернула упыря от окна и швырнула на узкую винтовую лестницу. Вниз!

Петро кубарем скатился по ступеням и выскочил на двор. Что теперь? На улицу нельзя, увидят. А здесь надо подойти поближе и послушать внимательнее. Если эти двое знают лысого, то, подслушав их разговор, может, и он что-то узнает. А тот, кто владеет информацией — владеет миром.

Упырь перемахнул через клумбу и устремился к забору, который отделял хозяйский двор от соседского. Должна же в нем найтись какая-то лазейка. А с того двора, если встать у забора поближе к дороге и поднапрячься, глядишь, что и услышишь.

И лазейка нашлась.

4

Есть вещи, которые совершенно непредсказуемы. Человек привык все тщательно планировать. Но, как говорится, хочешь посмешить богов, поделись с ними своими планами. Эту встречу не мог предположить никто. И она была совершенно некстати. Но сделать вид, что он не видит идущую к нему парочку, он не мог. Это было бы еще хуже.

Потому человек пошел навстречу тем, кого меньше всего на свете желал сейчас видеть.

— Здравствуйте, — лысый растекся в фальшивой улыбке. — Здравствуйте, господин Мора. Приветствую, малыш Жози.

Человек в дорогом костюме с замашками аристократа дурашливо поклонился. Не в его положении было отвешивать такие поклоны, так что что-то это значило. Юноша за его плечом смущенно кивнул.

— Здравствуйте, дорогой мой, — ответил Мора.

Он бодро подхватил лысого под локоток и поволок вдоль по улице, переходя на пониженные тона. Если «приветствие старых приятелей» могли видеть все, то слышать дальнейший разговор было вовсе не обязательно никому.

— Какими судьбами? — мягко проворковал Мора.

— Дела, — в том же ключе отозвался лысый.

— Дела?

— Дела Совета, — уточнил лысый.

Мора многозначительно на него посмотрел. Тот обезоруживающе сверкнул очками и улыбкой.

— Вас, советников, много, а я один. Но я всем нужен. Приходится работать быстро.

— И кому же вы помогали в этот раз? — Мора пристально посмотрел на человека. За его широкой неестественной улыбкой пряталась холодная расчетливость.

Лысый господин натянул на себя не менее широкую улыбку. Голос его прозвучал тягуче и приторно, как засахарившийся мед:

— Дорогой советник Мора, вы ведь не об этом хотели со мной говорить.

— Почему же? Это мне тоже было бы любопытно.

— Знаете, — улыбка лысого стала хищной и холодной, как у зубастой рыбы. — Ведь кому-то из Совета наверняка будет интересно узнать, кто такой малыш Жози. И почему он не разделил судьбу остальных следопытов.

— Он оказался слишком умным мальчиком для этого, — холодно ответил Мора.

Человек улыбнулся шире.

— Ведь ваша бездетность и ваши симпатии вряд ли взволнуют Совет. Если, конечно, кто-нибудь из Совета вдруг об этом узнает.

Мора побледнел, улыбка соскользнула с его лица, как шелк с полированной столешницы.

— Держите язык за зубами, дорогой мой, — с угрозой произнес советник Мора.

— Именно это я и делаю, — ухмыльнулся лысый господин. — Вас в Совете много, и у каждого скелет в шкафу. А я один. Так что вы хотели, советник Мора?

Советник повернулся к юноше и мягко улыбнулся.

— Жози, малыш, пойди, погуляй немного. Мне нужно поговорить с этим господином.

5

Винни понял, что пришел в себя. Именно понял. Не было ни боли, ни чувств, ни отголосков внутри. Просто пришло осознание, что он снова в себе. Точнее, в своем мертвом теле.

А тело и впрямь было мертвее мертвого, потому что не только не ощущалось, но и не повиновалось, если не считать век и губ, которыми с трудом удавалось шевелить.

Винни открыл глаза. Ничего не изменилось. Все тот же гостиничный номер. Только его переложили на диван, да убрали непонятные каракули с пола. Все тот же бесстрастный Мессер. Та же Нана, Деррек. Волчица растеряна. А вампир почему-то зол.

— Что это? — непонятно спросил Винни.

Но Мессер понял.

— Это твое тело. Новое, хоть и старое. И тебе придется заново учиться им пользоваться.