Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории - Михаил Юрьевич Харитонов Страница 28

Как известно, Слово должно быть написано на открытой части тела голема, доступной свету. Иначе голема создать нельзя, а почему – о том знает тот, кто знает. Зато тот, кто знает, может найти надпись и смыть ее.

Вначале рабби начертал Слово на лбу голема, да так искусно, что надпись казалась похожей на морщины. Но один из мудрецов догадался о том и облил лицо голема заговоренной водой, смывающей любые надписи. И голем рухнул и стал глиной.

Тогда раввин снова создал голема, начертав Слово на кончике ногтя, да так мелко, что надпись казалась невидимой. Но другой мудрец догадался о том и облил руки голема заговоренной водой, смывающей любые надписи. И голем рухнул и стал глиной.

Тогда каббалист начертал слово под бедром, в потаенном месте, да в таком, что и смотреть-то на него зазорно. Но нашелся мудрец, который догадался и об этом, пришел с заговоренной водой и плеснул истукану в бедра. И голем рухнул и стал глиной.

Но в конце концов рабби нашел способ посрамить завистников. Он так хитро запрятал надпись, что ни один из них со своей водой не смог ее смыть. И голем прислуживал ему, а тот только смеялся над другими мудрецами и их мудростью.

Однажды рабби – он был уже очень старым, а годы властны даже над великими мудрецами – заснул во дворе в субботнее утро. Голем подкрался к спящему с топором и отрубил ему голову.

Потом он пошел по гетто и отрубал голову каждому, кто попадался на его пути.

Все каббалисты спешно покинули свои дома, ибо жизни евреев важнее субботы. Надо было как-то остановить голема, а сделать это можно было только одним способом – смыв Слово.

Они взяли по ведру воды, каждый пошептал над своим ведром заклятья, после чего они сели на ступени синагоги и стали ждать голема.

Кто ждет беды – тот дождется. Голем вышел из закоулка, потрясая топором, и направился к синагоге, чтобы убить всех молящихся.

И вышел первый каббалист и плеснул в лицо голема заговоренную воду. Если бы Слово было начертано на лице, голем тут же и рассыпался бы – настолько сильна была та вода. Но голем лишь вытер воду с лица, взмахнул топором и убил мудреца.

Второй каббалист плеснул ему водой на руки. Если бы Слово было начертано на руке, голем тут же и рассыпался бы – так сильна была та вода. Но голем лишь покачнулся, потом взмахнул топором и убил мудреца.

Третий каббалист плеснул ему в бедра. Если бы Слово было начертано в тех местах, голем тут же и рассыпался бы – так сильна была та вода. Но голем рассмеялся, взмахнул топором и убил мудреца.

И так каждый мудрец плескал своей водой на голема, так что не осталось ни одного места на его теле, не облитого той заговоренной водой. Но не осталось и мудрецов: их тела лежали на ступенях синагоги, и кровь их стекала вниз вместе с водой. А голем шел по этой воде босыми ногами и не падал, ибо Слова его не было даже на подошвах ног.

И перед ним остался последний живой: жалкий, тщедушный ученик одного из мудрецов, который еще не был посвящен в тайны Каббалы, ибо не вышел возрастом и не был женат. У него не было ведра с водой, потому что он не умел заговаривать воду. Не знал он и того, где может находиться Слово. Поэтому, когда голем занес над ним топор, он схватил его и дернул изо всех сил: ничего умнее ему не пришло в голову.

Голем от удивления разжал пальцы, и топор выскользнул.

И в тот же миг истукан рухнул на колени, как будто сила его покинула.

Ученик стоял с топором в руках, не зная, что делать дальше.

– Отдай мне топор, это моя вещь, – сказал голем.

Но ученик только помотал головой.

– Отдай топор, и я буду служить тебе, как служил своему создателю, клянусь силами земными и небесными. – И голем прошептал волшебную клятву, которую невозможно было нарушить.

Но ученик даже не пошевелился.

– Что ж, тогда отруби мне голову, ведь я это заслужил, – сказал голем.

Но ученик промолчал.

И тогда голем застонал, и рассыпался в прах, и стал кучей глины.

Ученик взглянул на топор и увидел на нем еврейские буквы. Слово было выбито на топоре – потому-то голем и не расставался с ним. То, что принимали за простое орудие, было основой его жизни. И когда он случайно лишился топора, то сразу же ослаб. Потому-то он и просил отрубить ему голову – ибо когда топор коснулся бы его шеи, силы вернулись бы к нему.

Что случилось дальше с тем топором, неизвестно. Сказывают, будто он много постранствовал по свету и был утерян где-то в краях итальянских, куда занесла евреев судьба. Сказывают также, будто через века тот топор нашел какой-то гой по имени Джузеппе и попытался им обтесать полено, да тот топор за столетия набрал такую силу, что полено ожило. Из него вырезали деревянную куклу, но своей жизни в ней не было, поэтому она то ли снова стала деревяшкой, то ли во плоти сошла в Шеол, в особый ад для големов, где вечно кривляется перед бесами. Но это все гойские сказки – кто их разберет?

А в чем тут мудрость – знает тот, кто знает.

Cобственность Корпорации

Каин сидел на остывающей от дневного жара земле и смотрел на небо. В небе не было ничего – ни облачка, ни звезды, только тяжелая синева с едва различимой серповидной тенью.

Он перевел взгляд вниз, на землю. Плоская, как стол, равнина была покрыта мелким слежавшимся песком. Кое-где виднелись низкие колючие кустарники. Две овцы, поводя тощими боками, бродили среди зарослей, выискивая редкие травяные островки.

Внезапно небо перечеркнула коса золотого света, раздался грохот, и над равниной взлетел столб пыли. Пал ангел.

Каин не удивился. Ему не приходилось видеть падших, но отец о них рассказывал. Первое время они сыпались с небес каждую ночь – обожженные, почерневшие, они разбивались о землю и умирали в муках. Плохо было то, что смерть ангела портила землю: на ней переставала расти трава, овцы начинали хворать, а у людей кожа краснела и покрывалась язвами. Приходилось сниматься с места и бежать. Семья бежала – все дальше на запад, в пойму великой реки, где росли камыши и ядовитые