Почти идеальный мир - Лоран Гунель Страница 21

Эва снова подала голос:

– То есть, сопоставив результаты двух экспериментов, вы утверждаете, что существует тенденция следовать мнению некомпетентных людей, которые несут черт знает что, зато безгранично верят в себя.

– Именно!

– Я теперь лучше понимаю, почему нас всегда разочаровывают те, кого мы ставим у власти.

– Заметьте, вы сами так сказали.

– Ладно. А вы можете объяснить этот феномен?

– Мы все жертвы когнитивных искажений. Специалист по когнитивной философии Даниэль Канеман, получивший Нобелевскую премию в две тысячи втором, и его коллега Амос Тверски выявили несколько таких феноменов. Поразмыслив аналитически над всеми доводами и релевантной информацией, мы способны принимать решения, но это требует времени. А в определенных чрезвычайных ситуациях – пожар, взрыв или нападение дикого зверя – раздумья могут создать помеху для выживания. И в нашем мозгу развилась способность сокращать это время и принимать молниеносные решения не раздумывая.

– Вроде вполне здраво…

– Несомненно. Но мы склонны сокращать путь и в ситуациях, когда этого делать не стоит. Почему? Да потому, что анализ элементов, зачастую очень сложных, требует много времени и ментальной энергии. Так что мы выбираем более легкий путь и позволяем себе поддаться влиянию факторов, которые сокращают время размышления, то есть прибегаем к знаменитым когнитивным искажениям.

– Понимаю.

– Опыт, который вы только что видели своими глазами, выявил искажения в вопросе конформизма: многие из нас стремятся примкнуть к мнению большинства. Но есть и другие: к примеру, искажения в восприятии чужого авторитета – склонность выше ценить мнение человека, имеющего репутацию компетентного в том или ином вопросе, потому что у него есть титул, должность или положение в обществе. Тут интересно изучение «черных ящиков» с мест авиакатастроф. Записи говорят о том, что иногда вторые пилоты самолетов знали, что первый пилот ошибается, но молчали – вероятно, считали, что командир обязан знать свое дело.

– А может, вдобавок боялись перечить старшему по званию…

– Да, и это тоже… Есть еще предвзятость подтверждения – она подсознательно подталкивает нас учитывать то, что подтверждает наши уже сложившиеся представления, и отвергать то, что им противоречит. И это происходит абсолютно бессознательно: в итоге мы убеждены, что все решили сами на базе объективных фактов, и не понимаем, что из всех фактов сначала отобрали нужные. К примеру, представим себе, что вы ищете теплое пальто на ближайшую зиму. Вы заходите в магазин, и вам страшно нравится какая-то модель. Оказывается, что она дороговата. Тогда вы просите показать ее поближе, чтобы не решать наугад. Вы сразу захотели купить это пальто, поэтому теперь ваше внимание привлекают его положительные качества – теплая шерстяная ткань, поднимающийся воротник, удобный капюшон на случай снега, – и вы даже не замечаете, что пуговицы расположены слишком редко и из-за этого ветер будет задувать внутрь или что пальто сшито в Китае, а вы поклялись себе покупать только вещи отечественного производства. Вы подсознательно обращаете внимание только на достоинства, которые подкрепляют ваше заведомое желание купить пальто, и вам чудится, будто вы приняли зрелое, обдуманное решение.

– Понимаю.

– Теперь расширим: зачем мы читаем прессу? Мы искренне уверены, что хотим получить новую информацию, а на самом деле безотчетно стремимся найти события и аналитику, которые подкрепили бы наше собственное мнение. Именно поэтому мы выбираем те журналы, чья идеологическая позиция нам близка. Что мы там находим? Только новости, отобранные журналистами в соответствии с издательской или политической линией. И нас это не смущает, потому что мы ищем не информацию, а подтверждение.

Эва задумчиво кивнула и обернулась к аудитории за стеклом. Студент по-прежнему повторял ошибочные ответы за подставными.

– Но вернемся к нашей теме, – сказал профессор. – Существует немало когнитивных искажений, мешающих нам принимать рациональные решения. Иногда они даже друг на друга накладываются. На сегодняшний день их идентифицировано более двухсот.

– Две сотни когнитивных искажений?

– Да. Если вас интересует это явление, – обратился профессор к Давиду, – есть еще один опыт, который вы можете продемонстрировать вашей подруге. И провести его сможете сами. Если хотите, я вам объясню в деталях за пять минут.

Давид обернулся к Эве:

– Я догоню тебя на улице?

– О’кей.

Слегка раздосадованная, она вышла из аудитории,

Спустя минут десять они встретились на улице.

– Я вот думаю, – сказала Эва, идя рядом с Давидом. – Когнитивные искажения – это искажения, созданные нашим мозгом. С этим все согласны?

– Да, совершенно верно.

– Значит, на самом деле ты пытаешься решать мозгом, хотя твой мозг искажает твои решения. Тебе это не кажется нелепостью?

– Кажется. Но не могу же я решать ногами.

Внутренне Давид торжествовал: рано или поздно Эва сама придет к заключению, что только свободные от эмоций и души алгоритмы могут подсказать по-настоящему рациональные решения.

– Мы об этом еще поговорим, – уголком губ улыбнулась она. – Мне кажется, ты слишком презираешь тех, кто пытается продвинуть тебя в жизни.

17

– Вы не можете принять такое решение!

Феликс побагровел от гнева. Он стоял на пороге дома, засунув большие пальцы рук за лямки коротких штанов. Теодор, сидевший рядом в плетеном кресле, выглядел подавленно и, казалось, готов был в это кресло провалиться целиком. Напротив них стояли высокий и прямой человек лет сорока в темном костюме и молодой парень в синем рабочем комбинезоне. Парень опирался рукой на тачку с двумя огромными колесами.

Припарковавшись у калитки, Давид захлопнул дверцу машины и поспешил за Эвой. Та шла быстро, и вид у нее был озабоченный.

– Что случилось? – спросила она.

Все четверо мужчин повернулись к ним.

– А, Эва! Ты, как всегда, кстати! – бросил Феликс. – Вот это господин судебный исполнитель, он приехал, чтобы забрать за долги стиральную машину, потому что твой дед якобы не заплатил последний месячный взнос по кредиту.

– Это правда, – жалобно пробормотал Теодор.

Эва подошла к крыльцу:

– Может быть, есть какой-нибудь способ просто уладить это дело?

– Достаточно заплатить последний взнос плюс десять процентов расходов по взысканию, – ледяным тоном произнес судебный исполнитель.

Его тон говорил о том, что он уже давно перестал сострадать человеческим бедам и проблемам, если вообще хоть когда-нибудь испытывал подобные чувства.

– Я не могу, – сокрушенно признался Теодор. – Мне пришлось заплатить за ремонт холодильника, а это были непредвиденные траты…

– Сколько тебе не хватает? – спросила Эва.

– Пятьдесят.

Давид покрыл бы недостачу сам, но на острове от чипа в его запястье толку не было.

– Имейте терпение, – безапелляционно заявила Эва судебному исполнителю и исчезла в доме.

Чиновник вздохнул и скрестил руки на груди. Парень в синем комбинезоне боком присел на