Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль Страница 15

В поле моего зрения поверх изображения робота, стоявшего на посту, появился длинный буквенно-цифровой код, заканчивающиеся на СЭМ. Каждый робот имеет индивидуальный номер и короткое прозвище в конце для облегчения работы с людьми.

- Привет, СЭМ, - сказал я.

- Привет R076JAZ56EМИК - ответил робот

Ну да, моя тушка имела свое индивидуальное имя, данное еще на заводе. Для всех вокруг я был Мик.

- Зови меня Джон, - сказал я и прошел в отсек технического обслуживания.

Там я положил Эллис на стол и первым делом отвинтил панель, под которой находился диагностический экран. Он ничего не показывал. Питание подавалось, а экран ничего не показывал. Плохо дело. Я подключил Эллис к компьютеру техобслуживания и первым делом попытался послать сообщение в мозг носителя. Если это только отказ тела, а мозг еще жив, пусть Эллис знает, что я ее спасаю. Хотя я в это уже не верил. Никакой реакции.

Я запустил диагностику. Конечности носителя стали дергаться, исполняя диагностические команды компьютера. Выглядело это немного дико и повторилось трижды. Одновременно тестировался мозг носителя. Экран показал кривые ритмов мозга. Они были в порядке: это означало, что технически мозг жив, функционирует. Только процент задействованности и объем используемой информации, находящейся на данный момент в мозге, был нулевым...

Это означало, что Эллис там нет.

- Сэм, - позвал я и сел.

Дверь в отсек отъехала в сторону, и на пороге появился Сэм.

- Сэм, Эллис больше нет.

- Кто такая Эллис?

Если бы у Сэма было человеческое лицо, он, наверное, сейчас стоял бы с недоуменно выпученными глазами. Но Сэм был просто роботом. Обычным планетарным роботом с интеллектом, равным интеллекту пятилетнего ребенка.

***

Если я был бы человеком, я бы сейчас закурил. Или опрокинул стаканчик-другой. Или сделал бы и то, и другое. Но я был роботом. Расстроился ли я? Могу ли я сказать, что любил Эллис? Могу ли я самому себе признаться, что мне без нее... нормально? Могу. Я не могу сказать, что без нее мне плохо. Я ничего не чувствую. Вот в эту минуту. Прошлой ночью на вершине я хотел помочь Эллис. Пожалуй, тогда мне было страшно. Мне было СПОКОЙНО страшно. Страшно разумом, не чувствами. Одинокая ночь на пустынной планете.

Кто я ей? Кем она была для меня?

Я пытался воскресить то, что воскресить было невозможно. Так я считал. Но кто на самом деле была Эллис? Сознание не может в одночасье покинуть здоровый носитель. Без оборудования. Не оставив ни следа. Впрочем, след должен был остаться. У каждого робота есть регистратор, не связанный с центральным мозгом.

- Я могу чем-то помочь? - спросил Сэм.

- Поговори со мной.

Поддерживать разговор или подставлять жилетку, чтобы в нее плакали, планетарных роботов не учат. А я даже плакать не хотел. Я ничего не хотел. Кто или что я вообще теперь такое? Сознание без тела, без потребностей. Зачем? Все, что я хотел сейчас, - это узнать, что случилось и что вообще все это значило. Это последнее, что мне осталось.

- Сэм, иди на свой пост. Не обращай на меня внимания.

Дверь скользнула на свое место, и я обратился к компьютеру:

- Компьютер, загрузи и покажи все содержимое регистратора. С конца.

У каждого робота на борту имеется регистратор, который фиксирует все, что происходит вокруг и внутри носителя. Все звуки, колебания температуры, влажности, вибрации, запахи, радиосигналы, состояние внутренних элементов, батареи и прочее.

Я начал смотреть с конца. Последние несколько часов записи показывали перевернутый раскачивающийся мир, мои ноги, песок и камни. Это была запись того, как я переносил Эллис к терраформатору. Я перемотал назад. На экране появилось испуганное лицо какого-то пожилого человека. Это лицо приблизилось и заслонило собой долину, освещенную луной. Ах да, это же я... Я совсем забыл. Я забыл, сколько мне лет, и то, что я все еще транслирую образ своей человеческой оболочки. Для кого? Для Сэма? Все это время рядом с Эллис был какой-то пожилой дядька, а Эллис транслировала свой образ молодой девушки. Значит, она все-таки была как-то связана с настоящей Эллис? Не обязательно. Нечто, что выдавало себя за Эллис, могло "просчитать" образ ее молодой.

Это нечто теоретически могло обладать какими угодно свойствами и способностями. Я перемотал еще дальше назад. Эллис смотрела на долину. Вернее, нечто, выдававшее себя за нее, смотрело в долину.

- Нас всегда одни, - сказала она.

Я становил запись. Что это могло означать? Ни разу до этого в речи Эллис не наблюдалось таких ошибок.

- Компьютер, просканируй систему и определи, есть ли в ней что-то необычное.

- Критерий необычности?

- Инородные файлы, не присущие типовой системе.

- Ничего необычного не обнаружено.

- Проверь логи.

- Ничего.

- В логах вообще что-то есть?

- Нет.

Я встал, подошел к лежавшему носителю. Если и в логах ничего нет... Значит, Эллис там вообще никогда не было... Либо я сошел с ума, и все, что произошло - это бред моего больного сознания, либо...

Я поднял руку, чтобы коснуться щеки лежавшего передо мной носителя. Но так и не коснулся. Это ведь только носитель. Я повернулся и вышел наружу. Местное светило прошло уже зенит и теперь медленно приближалось к горизонту. Ветер. Песок и камни. Терраформатор за спиной.

Кто я, и что здесь делаю? Зачем все это было задумано? Зачем меня выманили из корабля, а потом бросили одного на необитаемой планете?

Я попытался вспомнить, что говорила Эллис. Фактически мы разговаривали мало. И в основном, она говорила о красоте. "Впитываю красоту", - сказала она однажды. Я вспомнил ее взгляд в последнюю ночь. Глаза ее сияли. У людей такое бывает, когда какая-то эмоция переполняет их. Положительная эмоция. Такое бывает, когда признаешь какую-то истину, которая в тот момент становится частью тебя самого.

Я попытался представить, что могла чувствовать Эллис в тот момент. Если она действительно была бы Эллис. Там было красиво. Красота. Зачем ей нужна была эта красота? "Как пчела, - почему-то мелькнула у меня мысль. - Она собирала красоту, как пчела собирает нектар, чтобы потом произвести мед. Что хотела произвести Эллис? И зачем нужен был я?"

После того, как я перестал быть человеком, после того, как я лишился влияния своего тела, своих гормонов на сознание,