ИЛИ – ИЛИ - Рэнд Айн Страница 54

– Ты спас мне печь.

Дальше они шли молча. С каждым шагом Реардэн чувствовал себя легче. Подставляя лицо холодному воздуху, он увидел мирную темень неба и одинокую звезду над дымовой трубой с вертикальной надписью: «Реардэн стил». Он чувствовал радость жизни. Он не ожидал увидеть перемену на лице Франциско, когда взглянул на него при свете в кабинете. То, что он видел при ярком свечении топки, исчезло. Реардэн ожидал увидеть насмешку над всеми оскорблениями, которые Франциско услышал от него, выражение, требующее извинений, которые Реардэн с радостью был готов принести. Он увидел безжизненное лицо, скованное непривычным унынием.

– Ты ранен?..

– Нет… нет.

Иди сюда, – приказал Реардэн, открывая дверь в ванную. – Взгляни на себя.

Впервые Реардэн почувствовал, что он старше; он испытывал удовольствие от того, что взял на себя заботу о Франциско, он ощущал непривычное отеческое покровительство.

Он смыл сажу с лица Франциско, смазал йодом и наложил лейкопластырь на его висок, руки и опаленные брови. Франциско молча повиновался.

Реардэн спросил самым проникновенным тоном, на какой был способен:

– Где ты научился так работать? Франциско пожал плечами.

– Я вырос среди литейщиков, – безразлично ответил он. Реардэн не мог понять выражения его лица: это был застывший взгляд, словно глаза Франциско сосредоточились на каком-то тайном видении, которое вытянуло его губы в горькую насмешливую линию.

Они не разговаривали, пока не вернулись в кабинет.

– Видишь ли, – начал Реардэн, – то, что ты сказал здесь, правда. Но это лишь часть правды. Другая часть – это то, что мы сделали потом. Разве ты не видишь? Мы способны действовать. Они – – нет. Поэтому в затяжной борьбе победим мы, что бы они с нами ни сделали.

Франциско не ответил.

– Послушай, – продолжал Реардэн, – я знаю, в чем твоя беда. Ты в жизни не удосужился проработать хоть один день по-настоящему. Я думал, ты самонадеян, но теперь вижу, что ты понятия не имеешь о том, что в тебе скрыто. Забудь на время о своем богатстве и поступай ко мне на работу. Я назначу тебя мастером литейного цеха. Ты не знаешь, что это тебе даст. Через несколько лет ты будешь в состоянии руководить «Д'Анкония коппер».

Он ожидал взрыва смеха и был готов спорить, но увидел, что Франциско медленно качает головой, словно не может довериться своему голосу, словно боится, что, едва начав говорить, согласится. Через минуту Франциско произнес:

– Мистер Реардэн… я отдал бы всю оставшуюся жизнь за год работы мастером литейного цеха у вас. Но я не могу.

– Почему же?

– Не спрашивайте. Это личная проблема.

До сих пор Франциско в представлении Реардэна был человеком, вызывающим возмущение и неотразимо привлекательным – но совершенно не способным страдать. Теперь он видел в глазах Франциско выражение тихой, упорно сдерживаемой боли.

Франциско молча потянулся за своим пальто.

– Ты уходишь? – спросил Реардэн. -Да-

– И не собираешься сказать мне то, что хотел?

– Не сегодня.

– Ты хотел, чтобы я ответил на вопрос. Франциско покачал головой.

– Ты начал спрашивать, как я могу… Что?

Улыбка Франциско была похожа на стон – единственное проявление боли, которое он себе позволил.

– Я не стану спрашивать об этом, мистер Реардэн. Я это знаю.