Тоска - Александр Александрович Павловский Страница 45

Свои ответы я так и не нашел, хотя, чем дольше задерживаюсь в городе со случайными людьми, тем яснее мне становится, что Тоска – это моя личная будка, где на шее уже есть ошейник. Женя тоже не нашел еще своих ответов, но он хотя бы осознал, что без ошейника жить проще, а я осознаю лишь сейчас. Как же долго пришлось идти, прежде чем увидел указатель направления. Прежде, чем у реки появилось русло. Прежде, чем я успел саморазрушить себя изнутри отрицанием проблем и возможности их решить. Можно закрыть глаза и не вглядываться в глаза страху, но ему некуда торопиться, ты у него такой один единственный, поэтому готов подождать. А готов ли ты бояться до своего последнего вдоха? Не отвечай, всё равно ответ неправильный.

– Надеюсь, мелочь тебе не нужно возвращать? – Женя вскрыл банку и оттуда пошла пена. – Эх, хвост – чешуя! Всё самое вкусное, да на землю.

– Оставь себе.

– Так ты хотел услышать про Проводников? – Женя сделал немую паузу, удостоверившись в моем желании. – Хорошо, есть у меня немного информации, и раз ты добр ко мне, то и я ответно буду добр.

– Начинай, а то погода портится быстрее обычного. Будет ливень.

– У каждого человека есть свой Проводник, он помогает с последним незавершенным делом. Они называют это место – Пробуждение. Как бы всё, как в реальной жизни, но реальностью не кажется. Это муляж или шаблон, но очень реалистичный и правдоподобный, чтобы тебе было легче адаптироваться. Ну, чтобы ничего не мешало, понимаешь?

– Это какая-то игра? Кто эти «они»?

– Ну, «они»! – Женя ткнул пальцем в небо. – Те, кто решает.

– Кто, Бог? Или ты про какие-то тайные службы, что следят за нами через спутники?

– Бог, конечно. Может у него и свои тайные службы есть, но я про это еще не слышал.

– Понятно, вторая банка уже лишняя.

– Послушай, у всего есть своя цена, даже у милости Бога. И не всегда в ответ на наши просьбы мы получаем то, что представляем в своих мыслях. Наши представления узкие и эгоистичные. В рамках только той системы координат, где мы всегда лучше остальных. Ведь такая проблема только у нас и решение только для нас. А Бог видит в масштабе миллионов, даже миллиардов жизней. Его решения беспристрастные и не такие, как нам хочется. Порой кровь и несчастье – это не худшее из его решений.

– Ты хочешь сказать, что мы мертвы? Ты себя вообще слышишь?

– Я тоже не мог смириться с этой мыслью, но ты очень категоричен.

– Да ведь это же бред! – Леша вскинул руки. – Мы не можем быть мертвы, если весь мир вокруг нас живой и люди живые. А после смерти только пустота и белый коридор по которому нужно идти к свету.

– Я же сказал, наши представления узкие и эгоистичные. Ты веришь только в то, во что хочешь верить, игнорируя реальное положение вещей.

– Реальность такова, что ты пьян и несешь чушь. Вот в эту правду я сейчас верю.

– Хорошо, я пьяный, но ответь мне на вопрос: Если ты будешь мертв, как понять, что ты мертв?

– Эм… никак. Смерть не может быть ощущением или эмоцией.

– Думаешь, что на том свете тебя лишают всего? Превращают в тряпичную куклу, что должна, не задавая вопросов просто идти к свету?

– Да откуда я знаю?!

– Опять же, повторюсь: «и не всегда в ответ на наши просьбы мы получаем то, что представляем в своих мыслях».

Этот разговор следовало прекратить и, как по заказу начался ливень. Крупные капли разбивались о землю и больно били по голове. Холодные и большие они напоминали свинцовую шрапнель, выпущенную из мортиры в небо, а теперь возвращающуюся назад. И эта шрапнель, как нельзя кстати коснулась налитых чернотою туч, высвободив силу стихии, заточенную у самой кромки поднебесья. Там, где, как выразился Женя, живут «Те, кто решает».

Я побежал трусцой вдоль дороги, сразу за колокольню. Передо мной вырос автовокзал, и я надеялся, что где-то рядом должны быть бомбилы. А Женя развернулся и пошел в обратную сторону, напевая почти криком, стараясь перекричать дождь:

«В карманах мелочь не играет, а смеётся

И я ступаю всем ветрам… (на зло).

Пусть не играет тот, кто знает – ошибется!

И пусть не ищет тот, кто знает, что пропал!

Судьба невинными играет будто в кости

И нет здесь выигрыша, монеты на ребро.

Но мы – азартные, ошибок не допустим,

Все ставки сделаны: на стол и под столом».

Его совсем не беспокоил дождь, и походка заметно отличалась от той, что вела к площади. Может, я ошибался, что он не нашел ответы на свои вопросы или он солгал, что не смог угомонить голоса в голове, а может он просто религиозный фанатик, оставшийся со своей религией на дне алюминиевой банки. В любом случае он верит в то, что говорит.

Перед автовокзалом выстроились подряд несколько бомбил, и я узнал того, кто подвозил меня в первый день. Он снова смотрел через лобовое на ливень, а второй, уже сидя в машине, продолжал что-то выяснять по телефону, грозно хмуря брови и водя свободной рукой перед собой. Я запрыгнул к первому в машину, и он улыбнулся. Видимо тоже узнал.

– Что-то не везет вам с погодой. – с сожалением произнес мужчина и завел машину. – Не собираетесь еще уезжать?

– Да, погода совершенно не радует, но пока не собираюсь уезжать. Слишком необычная историческая часть Коломны, а я никак не могу обойти её полностью, чтобы не попасть под ливень.

– Вроде завтра передают облачность, но с прояснениями и дождь, но после двадцати одного. Так, куда едем?

– В гостиницу. Можем заехать еще в ближайшую аптеку? Таблетки заканчиваются, а вот головные боли нет.

– Конечно! Есть одна недалеко от гостиницы.

Несколько минут мы ехали молча, и я никак не мог понять, что делать дальше. У меня вроде был туманный ответ на вопрос о Проводниках, но человек, что дал этот ответ не мог быть надежным источником. Это тоже самое, если бы мой книжный персонаж поделился ответом. И опять же, даже его ответ был бы придуман мною. Я лучше буду верить, что это какая-то игра, чем то, что я мертв. Я ведь жив! И белого света в конце туннеля нигде не вижу. Да ну его, обычный бухарик. Теперь я понимаю, почему увидел