Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев Страница 39

Еще один поворот, и Василиса оказалась перед забором, отделяющим усадьбу Творимира от улицы. Ворота были заперты. Василиса отчаянно заколотила по ним, моля о помощи. Но ответом служило глухое молчание.

– Ну что, паскуда, вот ты и попалась! – утирая пот со лба, рявкнул старший из мужиков.

Все трое тяжело дышали и выглядели так, что чуть толкни – и развалятся. Но и Василиса окончательно выбилась из сил.

– Вяжи ее, Щукарь, – дал команду тот же мужик.

Огромный детина вышел вперед, поигрывая в руках веревкой. Василиса в отчаянии рухнула на землю и закрыла лицо ладонями.

– Вы кто? – услышала она недовольный голос Щукаря.

Но вместо ответа раздались мужские крики и лязганье оружия. Василиса убрала руки от лица, пытаясь понять, что происходит. В распахнутых воротах усадьбы с мечом в руках стоял хозяин, одетый в простую белую рубаху навыпуск. Щукаря и его товарищей окружили с десяток воинов в варяжских доспехах и закрытых шлемах, скрывающих лица.

– Во двор, живо! – рявкнул один из варягов.

– Мужики, эта девка епископа отравила, – взял слово тот же самый старший из троицы. – Меня зовут Лют, а это Щукарь и Орешек. Мы люди Иоакима Корсунянина. Если помешаете нам вершить праведный суд или учините зло, то по закону ответите перед Святой церковью.

– Перед церковью в ответе лишь верующие, – прогремел суровый голос Творимира. – А здесь чтят законы старых богов. Эта девушка – моя гостья, она попросила защиты, и я дам ей ее. Заводи их во двор!

Варяги, угрожая мечами, загнали людей епископа внутрь усадьбы и закрыли ворота. Люди, проходившие по улице, предпочли обойти опасное место стороной. Уж слишком сильны были слухи о бесчинствах варягов в городе.

– Убить их, – отдал приказ Творимир, как только ворота закрыли на засов.

Крики и запах крови наполнили двор. Василиса с ужасом смотрела на происходящее. Вдруг кто-то взял ее за плечи, она вздрогнула и отшатнулась, но увидела перед собой Творимира. Лицо его было спокойно, он смотрел на Василису и будто взглядом пытался сказать, что он с ней, он поможет, что беда миновала. Ее губы тряслись, когда она заговорила:

– Я убила Корсунянина по твоему приказу.

– Ты вовсе не убила его, – улыбнулся Творимир, крепко сжимая девушку в объятиях. – Ты дала епископу отвар, который вызывает крепкое несварение. Он теперь двое суток с горшка не поднимется, а то и трое. Я бы ни за что не попросил тебя кого-либо убить.

Василиса промолчала, пытаясь переварить услышанное.

– Тебя узнали?

– Нет, – покачала головой она, зная, что лжет. Ее узнал Жироша, тот неугомонный мальчишка, который помогал ей в ведьминых делах. Если он выдаст ее – пиши пропало. Но Василиса была уверена, что Жироша не сделает этого.

У Жироши было и второе, крестильное имя – Георгий. Как и святой Георгий, он хотел бороться с нежитью. Так их пути с Василисой и пересеклись. Жироша помогал ведьме только потому, что она изводила бесов: русалок да кикимор. Ну, во всяком случае, он так думал. Кроме того, отец Георгия был священником. Если Василису схватят, раскроется и то, что Жироша помогал ведьме, и тогда его отцу не поздоровится. Нет, этот парень будет молчать, Василиса была в этом уверена.

– Я бежала к тебе в надежде на спасение. – Василиса прижалась дрожащим телом к Творимиру. – Ты спас меня, но ты же и подставил меня. И не в первый раз.

Она отстранилась и посмотрела на него глазами, полными горечи и слез.

– Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это, – с волнением произнес он. – Ты умная, смелая и… очень красивая, – после паузы добавил Творимир. – Да, признаю, я искал человека, которого можно было подставить, которым можно было пожертвовать, но, когда мы познакомились, я еще не знал, что полюблю тебя.

Василиса онемела от неожиданности. Этот хитрый безжалостный мужчина только что признался ей в любви. Она смотрела на него, пытаясь понять, лукавит он или говорит правду. Было видно, что Творимир пытается скрыть волнение, но скованные движения и дрожащий голос выдавали его.

– В мой изначальный план входило убить епископа и подставить тебя, но я не смог. Рука не поднялась. Поэтому я сильно разбавил яд и потому же призвал варягов, зная, что ты придешь за защитой ко мне. А пара воинов следили за тобой, чтобы подоспеть на помощь, если что-то пойдет наперекосяк. Я не мог не выполнить это задание, но и потерять тебя права не имел. Я люблю тебя, Василиса.

– И я тебя, – внезапно для себя выпалила Василиса и бросилась его целовать.

Возможно, все это произошло из-за переживаний и недавней близости смерти, возможно, из-за искренности, с которой говорил Творимир. Позже Василиса так и не смогла разобраться в собственных чувствах, но здесь и сейчас она полюбила Творимира всем сердцем.

Удар в затылок был болезненным. Василиса охнула и, согнувшись, инстинктивно прижала ладонь к голове. Творимир что-то прорычал на свейском, но ответили ему на знакомом для Василисы языке. Этот голос она узнала сразу.

– Поганый хельмагардсфари! – проорал Носок, сбросив шлем. – Это моя невеста, она мне обещана! Убери свои грязные руки от нее и больше никогда не прикасайся!

– Ты кто такой? – возмутился Творимир.

– Я – Носок, жених этой девушки. А ты сейчас будешь покойником! – С этими словами он выхватил меч из ножен, приготовившись зарубить Творимира.

– Нет! – вскрикнула Василиса, попытавшись помешать Носку.

Меч скользнул по девичьему лицу, оставляя кровавый след. Увидев, что Василиса в крови, Носок опустил оружие, и в тот же миг варяги заломили ему руки, поставив на колени.

– Ты цела? – Творимир встревоженно осмотрел Василису.

– Вроде, – прошептала она, замерев на месте и даже не пытаясь шелохнуться.

Творимир разорвал рубаху и прижал кусок ткани к кровоточащему лицу Василисы. После чего развернулся к варягам.

– Что это значит, Сигурд?

– Прости, мой друг, – попытался придать своему голосу дружелюбный тон варяжский воевода. – Это новенький, в городе завербовали. Его первое задание. Я не думал, что все так обернется.

Творимир перевел взор на пленника.

– Назовись!

– Меня зовут Носок, сын Вакулы, – процедил тот. – И жених Василисы.

– Это правда? – уточнил Творимир у нее.

Василиса могла наплести с три короба, и Носка изрубили бы на месте, но ей стало жалко его. Она ведь воспользовалась им, и не раз. Пускай