Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев Страница 22

– Они-то сплетут, – махнула рукой Нежка. – Попробую я помочь тебе, но при одном условии: нужно мне попасть в мир тот, что называть нельзя, где Хозяин здешних вод правит.

О своих намерениях лучше никогда не сообщать в лоб – это был старый прием. Люди издревле под строгим запретом держали имена богов и названия, которые лучше не поминать всуе. Потому и привыкли говорить об Ином мире и его обитателях витиевато, загадками. Особенно стоя у его края.

– Эка задачка у тебя, – почесал безволосый подбородок мертвяк. – Живым туда дорога закрыта.

– А я и не совсем живая, – спокойно сказала Нежка. – Посмотри на мое лицо, обгорелая я. Потому и вижу тебя.

Мертвяк серьезно кивнул, понимая, о чем говорит она.

– Даже и не знаю, откуда у меня все эти мысли, – словно оправдываясь, промолвил покойник. – Но кажется, я догадываюсь, как помочь тебе. Тут в озере сомы большие водятся, с человека ростом. Те сомы не простые, Водному владыке принадлежат. Весь день их пасут, а в полночь в стойла загоняют.

Мертвец покрутил головой и, не найдя солнца на небе, продолжил:

– Как раз сейчас их домой и гонят. Ты верно подметила, в этом месте и находится проход между мирами, вон там. – Он указал на торчащую из воды корягу. – Только нырнуть не получится. Там лодка нужна, обязательно дырявая, а тут такой нет. Лодку найдешь – и приходи. Надо будет у той коряги потонуть в ней.

– Потонуть? Как это? – не поняла Нежка.

– Перевернуться вместе с ней, но сидеть крепко, чтобы не выскользнуть из лодки, – пояснил мертвяк. – Тогда попадешь куда надобно. Только весло еще раздобудь, грести придется. Я сам там не был, не знаю, дальше куда путь держать.

Помолчав с минуту, мертвяк добавил:

– Вроде все сказал. Ну так что, поможешь мне имя разузнать?

– Помогу, – согласилась Нежка. – Слово свое даю.

– Смотри, слов на ветер перед мертвецом не раскидывай.

– Сама знаю, – бросила Нежка, не слишком довольная этим.

«Но без его помощи мне не обойтись», – подумала она.

Пока они говорили, вокруг окончательно стемнело и на небо взошел молодой месяц. Попрощавшись с мертвяком, Нежка разожгла небольшой костерок, достала краюху хлеба с солью и принялась за вечернюю трапезу. Утром ей предстояло вернуться в деревню. Там, на отмели, она видела старую лодку, до середки заполненную водой. А пока стоило отоспаться и набраться сил. Завтра Нежке предстоял путь туда, куда живым дорога заказана. Впрочем, сегодня как никогда она ощущала себя неживой.

Мир людей ее так и не принял, посмотрим, как будет в Ином.

Глава 4

В светлом помещении с высокими потолками, где обычно собирался Совет Господ Новгорода, сегодня было многолюдно. Постоянных членов Совета насчитывалось восемь человек: посадник, епископ, пять кончанских старост и князь. Если голоса по какому-либо вопросу разделялись, последнее слово оставалось за князем. Но сегодня ни его, ни княжеского представителя не было видно. Зато приглашение получили двенадцать знатнейших купцов, среди которых оказался и Садко.

– Иногда нас зовут на Совет, – посвя- щал Садко Василису в свои дела. – Не так часто, как нам того хотелось, но все же. Это большая честь.

Но именно сегодня купец занемог, сильно прихватило спину: ни согнуться, ни разогнуться. Однако дело было важное, потому он попытался при помощи холопов встать, но тут же с оханьем рухнул обратно на перину.

– Иди ты, дочка, мне никак, – прокряхтел Садко.

Разодевшись в самое нарядное платье, подпоясавшись поясом из золотых нитей, Василиса направилась к Софийской церкви, возле которой находился терем посадника. Там-то и сидели знатнейшие мужи Новгородского княжества. Разумеется, она знала всех поименно. Отец общался с каждым, с кем-то больше, с кем-то меньше, но незнакомых лиц здесь не встретилось. Заприметила она и Творимира, сидевшего в уголке, прислонившись щекой к беленой стеночке. Увидев ее, он украдкой подмигнул. Василиса вздрогнула и резко отвернулась в другую сторону, надеясь, что никто этого не заметил.

– Пошто собрал ты нас, уважаемый посадник Константин Добрынич? И где князь наш, Ярослав Владимирович? – раздался голос купца Михаила Мишинича.

– Князь у себя в Ракомо, – громко ответил посадник, перекрикивая гул голосов. – А собрал я вас из-за варягов, что в нашем городе гостят.

Услышав о варягах, люди вмиг притихли. Наступила тишина, которую посмел нарушить лишь удар колокола на Софийской церкви. Василиса смекнула, что намечается что-то неладное.

– Уж сколько горестей от них хлебнули наши люди, – взял слово Прус, староста Словенского конца. Он был самым старшим и уважаемым среди кончанских старост, однако не признавал нового бога, даже крестик не носил для вида, чем изрядно раздражал епископа. – Девок портят, мужиков убивают, кур крадут, пьют, разбойничают. Давно с ними разобрались бы, да под княжьей защитой они. Али есть какой способ?

Василиса поняла, что разговор этот разыгрывается на публику. Интересно, догадался ли об этом кто-то еще? Она стала искать глазами Творимира. Почему-то ей думалось, что если кто и догадался, то и он в том числе. Но тот, закрыв глаза, казалось, вовсе не слушал собравшихся.

– Да, – продолжал посадник. – Люди терпят, но для чего? Какой прок городу от супостатов?

– То княжьи люди, как верно заметил Прус, – напомнил Алюй, староста Неревского конца. – И не нам их судить.

– А кому, коли князь сквозь пальцы на их зверства смотрит? – взревел Михаил Мишинич. – Третьего дня девку мою дворовую уволокли варяги те да назад не воротят. Один Господь знает, что с ней сейчас творится.

– Знамо что, – перебил Прус. – Не девка она больше.

Раздались смешки. Василису аж передернуло от них.

– Так что делать будем, знатнейшие и влиятельнейшие мужи Великого Новгорода? – спросил посадник. – Зады по углам прятать или брать дело в свои руки?

– Путаны речи твои, Константин Добрынич, – подал голос епископ, занимавший большой резной стул у края стола. – То люди нашего князя, Ярослава Владимировича. А ты, как мне чудится, зло против них замыслил?

Посадник словно ждал речи епископа. Он резко развернулся в его сторону и, подойдя вплотную, промолвил:

– Отче, любим ты и уважаем людом христианским. Но посмотри, что делается! Это же варяги, поганые язычники! Я сам видел, как жертвы они клали богам своим деревянным. Помоги защитить паству твою ото зла, проливается христианская кровь.

Купцы закивали и заголосили, призывая Иоакима Корсунянина к согласию с ними.

– Нехристей привел княже, – согласился епископ. – И не для доброго дела. Говорил я с ним об том, согласился Ярослав, что негоже против батюшки своего, князя Владимира,