Призрачная империя - Рина Харос Страница 16

– Оставь девчонку в покое, похотливый недоносок.

Резко обернувшись, но при этом не убрав руки от плоти девушки, продолжая удерживать ее второй за запястья над головой, я увидел мужчину, который сидел и смеялся несколькими минутами ранее. Окровавленными ладонями он закатывал рукава белоснежной рубашки, окрашивая ткань в алый цвет, лицо не выражало ни одной эмоции – лишь смирение и спокойствие. Девушка всхлипнула, и я, не удержавшись, влепил ей пощечину, дабы успокоить. Она вскрикнула, воспользовалась заминкой и освободила руки, прижав ладонь к щеке, где уже начал проявляться красный след от удара.

– Зря это сделал. Разве не учили тебя, что нельзя поднимать руку на девушку, равно как и трогать против ее воли?

– Да что она понимает в истинных мотивах императора? Пускай радуется, что я вообще обратил внимание на такую замухрышку.

Выпрямившись, я вытер руку, которая несколько мгновений назад была между бедер девушки, и брезгливо скривил лицо, будто все это было противно. Мужчина, перестав закатывать рукава рубашки, скрестил руки на груди и недоверчиво склонил голову набок, вперившись в меня зелено-голубыми глазами. Длинные черные волосы были забраны в хвост, а борода, обрамлявшая красивое, но жестокое лицо, делала его похожим на церковного служителя.

– Очень жаль, что Империя плодит таких подонков. Меня расстраивает тот факт, что вместо того, чтобы взяться за голову и изучить азы правления Россией, ты прозябал в распутстве и пьянстве, инцесте и насилии.

– Я ни о чем не жалею.

– Вот как? Совсем ни о чем?

Я кивнул. Мужчина горько усмехнулся и мотнул головой, шумно выдохнув через нос. Если до этого он смотрел на меня зелено-голубыми глазами, то теперь, даже сквозь едва пробивающийся свет от свечей, я заметил, как они начали становиться темными, как сама ночь. Пальцы стали удлиняться, и на их месте показались острые когти, с которых с гулким звуком на пол стекала кровь.

– Да кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, императору?

– Покойному.

– Что? – Я опешил на мгновение, а потом нахмурил брови и сжал кулаки, осознав смысл сказанных незнакомцем слов.

– Покойному императору. Так, уточнил одну важную деталь. Знаешь ли, Петр, но здесь, на грани рая и ада, ты не имеешь былой власти, которой, должен напомнить, как таковой и не было. Так, обычная малолетняя марионетка, которой потакали, как могли, затуманивая разум алкоголем и полуголыми девицами. Или тебе по душе родственная кровь, не так ли?

– Заткнись! – прошипел я, чем вызвал только низкий гортанный смех незнакомца, который скривил уголок рта и обнажил зубы. Только сейчас осознал, что женщины, уединившейся с ним, нигде не было поблизости, даже звуки, казалось, стихли, оставив лишь всепоглощающую тишину под удары собственного сердца.

– А где девушка?

– Какая? – удивленно наигранным голосом спросил мужчина и сделал шаг вперед, сокращая между нами расстояние, отчего я отшатнулся и зацепил ногой кресло, в котором сидела служанка. – Со мной никого не было. Тебе, должно быть, показалось.

– Когда я очнулся, ты сидел на диване с пышногрудой женщиной, рассказывая какие-то небылицы. Потом вы, должно быть, решили уединиться…

– Но-но-но, разве детям можно говорить подобные вещи в присутствии взрослых? За это можно получить пару ударов розгами или… – улыбка на лице мужчины расцвела, как бутон ядовитого цветка, – подарить свой поцелуй себе подобному.

– Что? – недоуменно спросил я, пытаясь понять, что имеет в виду сошедший с ума незнакомец. – Что ты такое несешь?

Он только вскинул голову вверх, призывая обернуться. Я сделал, что было велено, и почувствовал, как желчь подкатила к горлу – девушка, что вжималась в кресло, исчезла – на ее месте, скрестив ноги, сидел скелет в разорванном платье, сквозь дыры на котором виднелись кости. Он улыбнулся и клацнул челюстью, прислонив ладонь ко рту, посылая что-то по типу поцелуя. Я сделал пару неуверенных шагов назад, но наткнулся спиной на мужскую грудь – вскрикнув, обернулся и увидел, как незнакомец стирает кровь с губ, размазывая по лицу, и стальная хватка тут же объяла мои руки в плотное кольцо. Попытался вырваться, но этим лишь развеселил сумасшедшего, в глазах которого плясали черти, ликующие от основного пира – душ грешников. Послышался звук ударяющихся друг о друга костей – скелет, поднявшись с кресла, медленно приближался, протягивая костлявые руки навстречу. Я попытался вскрикнуть, но он резко подался вперед и прислонил пальцы без плоти к моему рту, второй рукой вцепившись в затылок, сжав волосы и потянув назад.

– Второй раз умирать не так больно. Поверь тому, кто погибает и перерождается множество раз. Позволь похоти проникнуть в твое нутро и завладеть разумом. Один поцелуй – и все кончено.

Я плотно сжал губы, не позволяя скелету коснуться их, и начал дергаться, пытаясь освободиться из хватки. Мужчина игрался – то отпускал, то сжимал запястья с новой силой, а тварь в платье молчаливо ждала и смотрела своими пустыми глазницами в опасной близости, выжидая подходящего момента. Я замотал головой так яростно, что не сразу почувствовал, как скелет вцепился костлявыми руками в мое лицо, заставляя рот раскрыться, – испугавшись, поддался инстинкту, ощущая холодные кости на разгоряченной плоти. Я замычал и затопал ногами, но хватка незнакомца была равносильна стальным силкам, а вместо скелета увидел Елизавету – ту, что сделала меня своим пожизненным рабом при жизни и после смерти.

– Не сопротивляйся, Петр, это делает плоть жертвы жестче. Поцелуй меня и последуй в ад, где тебе самое место.

Но я не слышал ничего, лишь следил за тем, как губы Елизаветы, такие манящие и любимые, влекли к себе. Подорвавшись, впился в них поцелуем и в следующее мгновение рухнул на пол от дикой боли, будто все внутренности заполнили лавой и оставили полыхать.

– А ты говорил, что не сработает.

Я едва ли нашел в себе силы поднять голову и рассмотреть, кто произнес эти слова. Облик Елизаветы растворился в воздухе, оставив лишь темное существо с рогами, копытами и хвостом, который, судя по морде, напоминал распотрошенную свинью.

– Не паясничай, для чего было прикидываться скелетом?

– Чтобы повеселиться, конечно! Люблю играться с жертвой перед тем, как утащить за собой в ад.

Гадкий смех прокатился по комнате. Меня вырвало на пол вином. Существо брезгливо взвизгнуло и лягнуло копытом в висок – я рухнул на пол, коснувшись рукой рвотной массы, что вызвало новую волну веселья у беса. Перед глазами все плыло, тело ломило так, будто не умирал. Грубая хватка за подбородок заставила встрепенуться и подтянуться на дрожащих руках. Встретившись взглядом с зелено-голубыми глазами, едва подавил рвотный позыв.

– Покайся, Петр, в своих