Круг доступа ограничен - Дмитрий Валерьевич Политов Страница 67

в тот момент в Москве и её пригородах.

Лидеры готовящегося переворота очень боялись, что часть «красных магов» может пойти за популярным среди профессионалов спецслужб, Берией. И поэтому «своим» энигматорам были отданы весьма чёткие распоряжения: исключить даже вероятность развития событий в этом направлении. На практике это означало физическую ликвидацию не примкнувших к заговору «магов» - ведь обработанных Плужниковым модификаторов было сравнительно немного и у них не было возможности отвлекаться на охрану пленных, которые могли пустить в ход свои неординарные способности.

Оперативные группы боевиков из подразделения Плужникова нападали на ничего не подозревавших «магов» и безжалостно убивали их. Виктор подгонял своих головорезов, повторяя снова и снова: - Нам некогда сейчас цацкаться с ними! Нам некогда переманивать их на свою сторону: дорога каждая секунда! И поэтому – убивайте, убивайте и ещё раз убивайте – после разберёмся: кто был правым, кто виноватым, (был похожий случай в истории, когда некий священник сказал: «Убивайте всех. Бог на небе узнает своих!», но Плужников не знал об этом).

Кровь полилась ручьями, которые неспешно, но вполне уверенно превращались в небольшую, (пока!), речушку. И Виктор уверенно и спокойно помогал набираться сил этой страшной реке. В те дни в его мозгу часто всплывали строки известного в своё время стихотворения Михаила Светлова:

...Пей, товарищ Орлов, Председатель Чека. Пусть нахмурилось небо, Тревогу тая,— Эти звезды разбиты Ударом штыка, Эта ночь беспощадна, Как подпись твоя...[1] ...В кармане Плужникова правда лежало удостоверение, в котором красовалась подпись не какого-то там мифического товарища Орлова, а самого Маленкова. А в придачу к этому весьма и весьма неслабому документу был и ещё один -  от Жукова.  Согласно емуВиктору должны были оказывать любую необходимую помощь все представители командования частей Советской Армии и Флота... ...Пей, товарищ Орлов! Пей за новый поход! Скоро выпрыгнут кони Отчаянных дней. Приговор прозвучал, Мандолина поет, И труба, как палач, Наклонилась над ней... ...И труба действительно прозвучала, и приговор. Приговор всем, кто не с нами!... ...Он чуть-чуть захмелел — Командир в пиджаке: Потолком, подоконником Тучи плывут, Не чернила, а кровь Запеклась на штыке, Пулемет застучал — Боевой «ундервуд»... ...На самом деле оформлять бумаги в тот момент было просто некогда: если переворот пройдёт успешно, то это можно будет сделать и попозже, если же нет, то... А вот хмель действительно бродил в головах – хмель упоительной, всеобъемлющей власти, которой никто не мог сопротивляться. Виктор потом часто задумывался – наверное, таков удел всех, кто оказывается на самой вершине. Неважно – на короткое мгновение или на всю жизнь, но за возможность испытать ни с чем, ни сравнимое чувство абсолютной свободы от всех тех условностей, которые сковывают нас в повседневной жизни, от норм морали, законов, можно было отдать всё!.. ...Вдохновенные годы Знамена несли,