Круг доступа ограничен - Дмитрий Валерьевич Политов Страница 64

лучших времён. А после её окончания, когда работы возобновились, в силу всё того же жесточайшего кадрового голода, который испытывали энигматоры, придание каждой станции свойств аккумулирования и передачи изъятой у москвичей жизненной энергии шло чрезвычайно медленно. Ленинградские партийные бонзы пробовали было перехватить пальму первенства у столицы, обещая Сталину организовать всё значительно быстрее, но вождь усмотрел в этом попытку вырваться из под его власти и устроил для всех посвящённых в правила игры показательную «порку». Высшие партчиновники Северной Пальмиры либо скоропостижно умерли, либо сгинули в лагерях, а рядовые исполнители получили жесточайший разнос. Виктор, помнится, с сочувствием читал настоящие материалы по так называемому «ленинградскому делу» в секретном бюллетене. С одной стороны ему было жалко коллег, с другой – на кой хрен они вообще высунулись? А уж тем более потянули за собой людей совершенно случайных и виноватых лишь в том, что они где-то случайно прикоснулись к запретной области знаний, или просто оказались знакомы не с тем, с кем было нужно?..

Результаты исследований подземелий поставили Виктора перед выбором – оставить всё как есть, или уйти вниз, обосноваться в тайно подготовленном убежище и значительно продлить срок своей жизни. Насколько значительно? Да он и сам не знал, а проведённые эксперименты не давали, к сожалению, ответа на этот вопрос.

И тот, и другой вариант развития событий имели как плюсы, так и минусы. С одной стороны на кону было практически бессмертие, а на другой своего рода «жизнь джинна в лампе» - ведь чем дольше человек пребывал в загадочных пещерах, тем больше был размер «отката». То есть, стоило ему подняться, скажем, через десяток лет наверх и он мог превратиться в иссохший скелет за считанные мгновения.

Плужников мучился сомнениями. Его деятельной, честолюбивой натуре вовсе не улыбалось провести остаток длинной,(очень длинной!), жизни в добровольном заточении – ему хотелось признания, славы, а самое главное – власти! А какая, посудите сами, может быть власть у скрытого в темноте подземных гротов человека? Нет, разумеется, если бы Виктор поделился результатами своих наблюдений с начальством, и они попали бы на стол к товарищу Сталину… Только с тем же успехом можно было вместо благодарности получить пулю в лоб, во избежание утечки информации! Сыграла свою роль и обида Плужникова на своих прежних руководителей – он промолчал.

В рапорте, представленном им полковнику Макарову, Виктор представил дело исключительно в негативном плане. Он настаивал на отказе от дальнейших посещений подземелий, аргументируя свои выводы примерами многочисленных смертельных исходов среди подопытных немецких военнопленных. То, что это взаимосвязано с направлением вкраплений минерала на стенах, а уж тем более, вопрос о «консервации» организма, осталось за кадром.

Пришлось, правда, устроить паре-тройке своих помощников несчастные случаи и, чтобы ситуация с лабиринтамине получила должного освещения, добиться перевода за пределы анклава нескольких участвовавших в опытах учёных.

Монополию же на бессмертие Виктор решил пока приберечь и воспользоваться ей лишь в крайнем случае,(а таковым он решил считать прямую угрозу для своей жизни)...

После смерти вождя потаённая борьба за власть усилилась. Во всех эшелонах власти страны происходили события, которые свидетельствовали о том, что именно в это время решается вопрос о том направлении, в котором продолжит своё развитие СССР.

Ещё вчера казавшиеся сплочёнными коллективы рассыпались на группы и группки, которые отчаянно враждовали, интриговали, заключали союзы и тут же их нарушали, боролись вместе со всеми и против всех. Руководители всех уровней словно бы стремились реализовать весь свой потенциал какой-то животной, звериной борьбы за власть, возможность которой у них отсутствовала при Сталине. Ведь тогда речь шла в большей степени об элементарном выживании, а не об удовлетворении амбиций.

В этой ситуации Плужников оказался в своей стихии. Он некоторое время выжидал, составляя собственное мнение о том, к какой из группировок следует примкнуть. Ему было что предложить, и он хотел получить за свой «товар» максимальную цену.

Берия и его окружение отпали сразу – чувство обиды продолжало жить в душе Виктора. Да и видел он, что положение внешне несокрушимого и грозного министра на самом деле отнюдь не столь прочное,