Падение Башни Искушения - Аньинь Ду Страница 56

Укушенная девушка издавала душераздирающий крик и тут же лишалась чувств, а обступившие ее дикари только развязно хохотали. Старая шаманка подходила, широко открывала сморщенный рот и выплевывала грязную желтую слюну прямо на рану от укуса. Когда девушка открывала глаза, золотая змея послушно возвращалась на руки вождя и засыпала.

Юйвэнь Сюн был не робкого десятка, но даже у него от такого зрелища душа ушла в пятки. Он не понимал языка племени с Шэдао, но осознал, что слова Цуй Жусу были верными – змеиный яд с Шэдао нельзя недооценивать. Они запаслись противоядием, но если эта шайка натравит на них змей, то последствия даже страшно себе представить. Отец и впрямь недооценил противника.

Наблюдая сцену у озера, Юйвэнь Сюн не находил в себе смелости идти в необдуманную атаку. Когда же наконец появится отец? В животе у него уже бурлило от голода, а на душе было неспокойно. Не только он сам не мог больше терпеть, но и у его воинов были схожие чувства. Юйвэнь Сюн то и дело оглядывался на дорогу в надежде увидеть отца. Луна уже скрылась за облаками, а того все не было.

От дуновения ветра листья на деревьях зашуршали, словно печально запели какие-то птицы. Юйвэнь Сюн все сильнее начинал беспокоиться, лучше уж вернуться, чем ждать затаившись. Он принял решение и взмахом руки поспешно приказал солдатам отступать в Дунтучэн. Все воины вздохнули с облегчением и крадучись, подобно тиграм, направились к берегу, быстро запрыгнули на плоты, сделанные из связанных между собой стволов деревьев, и погребли прочь от Шэдао.

– Быстрее, быстрее! – сквозь вой ветра и рев водного потока подгонял гребцов Юйвэнь Сюн, задыхаясь от ярости.

Отца не было слишком долго, это точно не к добру. Упаси небо с отцом что-то случилось, как ему тогда поступить? Только подумав об этом, Юйвэнь Сюн задрожал от ужаса.

Близко, совсем рядом! Уже виднелись колыхавшиеся огни Дунтучэна, можно было расслышать гул человеческих голосов, доносившийся из-за городских стен. Юйвэнь Сюн стремился скорее попасть туда, хоть и страшился этого.

Вдруг накатила сильная волна, воины пришли в смятение, и плот резко зашатался. Юйвэнь Сюн потерял равновесие и упал на плот, оказавшись головой у самой воды. Верхняя часть туловища тут же промокла, холод потока пронзил его до костей. Что-то скользкое и гладкое метнулось по шее, а в следующий миг он почувствовал, как его ужалило. Юйвэнь Сюн через силу перевернулся и откатился в центр плота, шею пронзила жгучая боль, она начала опухать.

– Ай-яй-яй, молодой господин Юйвэнь! Вас водяная змея укусила.

Вот уж правда – чего боишься, то и случается. Юйвэнь Сюн мучительно закрыл глаза.

– Быстро, скорее доставьте меня в город к служителю канцелярии Цую!

Может, эта змея не ядовита? Он не осмеливался торопиться с выводами и просто отдал приказ, пока еще был в сознании.

Подчиненные принесли опухшего Юйвэнь Сюна в покои Цуй Жусу. Укусившая его змея была ядовита! Черный токсин продолжал распространяться по телу, из шеи он уже добрался до груди, свободно растекаясь внутри Юйвэнь Сюна. Тот был вне себя от страха.

– Отец? Служитель канцелярии? Я потомок Бога войны! – находясь на грани жизни и смерти, Юйвэнь Сюн говорил невпопад, его мысли путались.

Он боялся смерти, от испуга душа в пятки ушла. Само собой, он не хотел умирать, он не был готов отправляться на тот свет! В Дундучэне его ждала прекрасная и очаровательная барышня Мужун, он обещал вернуться к ней и взять ее замуж. Он не мог умереть, не мог погибнуть вот так бесславно! Он был потомком Бога войны, а потому должен был обладать подобающим величием. Уж если умирать, то от руки вражеского генерала!

– Служитель канцелярии Цуй, Юйвэнь Сюн очнулся.

С трудом открыв глаза, Юйвэнь Сюн изо всех сил пытался понять, где находится.

– Где отец? – слабым голосом спросил он Хэ Циньху.

– Прошлой ночью дикари с Шэдао подстрелили сановника Юйвэня, наконечник был пропитан ядом, и он скончался, – скорбно ответил тот.

– Я отомщу за отца! – во все горло крикнул Юйвэнь Сюн, что есть мочи ударив по покрывалу.

Эта смерть была подозрительна, но очевидна. Он знал, кто убил отца.

– Молодой господин Юйвэнь, наберитесь терпения. Служитель канцелярии Цуй уже распорядился – как только противоядие «Гибель в Куньлуне» будет у нас в руках, мы тут же выступим на Шэдао и отомстим за сановника! – Вид у Хэ Циньху был горестный, а тон речи мягкий.

Он был слишком спокоен, чем вызвал подозрения у Юйвэнь Сюна.

– Змеиный яд во мне тоже можно вывести «Гибелью в Куньлуне»? – Юйвэнь Сюн изо всех сил старался скрыть испуг и горечь. Он почувствовал уважение к решительности чиновника канцелярии Цуя, которого он заподозрил в гибели отца.

– Да, не беспокойтесь, молодой господин Юйвэнь. Служитель канцелярии Цуй трижды послал людей. Как только противоядие будет у нас, в первую очередь мы дадим его вам, чтобы убедиться, что жизни молодого господина ничего не угрожает. – Хэ Циньху с поклоном утешил его, а затем развернулся и вышел из комнаты.

Юйвэнь Сюн устало закрыл глаза. За окном раздался шум стремительно подъезжающих коней и приветственные возгласы толпы. Наверное, это доставили «Гибель в Куньлуне». Он уже умирал однажды, а теперь возродился.

После смерти отца его долг – принять корону Бога войны из рода Юйвэнь, сохранить его величие. Но вместе с этим ему придется отказаться от самого ценного, что у него есть.

Если желаешь заполучить титул Бога войны, нужно быть готовым принять и его боль. В тот момент Юйвэнь Сюн осознал это.

Глава 23

Цинь Хуа: Дворец Белоснежных Цветов

Цинь Хуа оказалась в императорском дворце, сопровождающие оставили ее. Бесконечные дворцовые дороги, высокие, точно горы, здания, ярко-желтые и алые краски, усиливающие блеск друг друга, – все это было так величественно и таинственно, так прекрасно и приводило в восторг своей новизной.

Проходя через двор, засаженный грандиозными деревьями с пышной листвой, она спросила служанку, что это за дерево с такой яркой и густой зеленью. Служанка с поклоном ответила, что это платан, во всем императорском дворце его можно встретить только во Дворце Долгой Осени.

– Почему же? – с любопытством спросила Цинь Хуа.

Она чудно растягивала фразы, видно, что чужеземка. Ее