Тринадцатый ученик Дьявола - Алекс Урса Страница 32

Он вытер рукавом лицо и постарался успокоиться, вспоминая все, что говорил ему Юрган о лесе. Например, о том, что лес заставлял плутать тех, кто ступал в него с дурными намерениями. Немудрено, что констебли инквизиции так и не смогли обнаружить жилье семьи Юргана. Теперь Йохан задался вопросом, удастся ли это ему. Где-то совсем рядом журчал ручей, и память наконец отмерла и ожила, подкидывая образы, картинки, звуки и запахи. Йохан раздвинул руками ветки и обнаружил искомое. Именно вверх к устью ручья направлялись они с Юрганом каждый раз, когда надо было дойти до маленького домика, чьи стены были так плотно увиты диким лесным виноградом, что он практически сливался с окружающей природой. Йохан поспешил вперед, то и дело с опаской поглядывая себе за спину, чтобы убедиться, что за ним никто не следует. Леса он не боялся, как не боялся его Юрган. Бояться в этой жизни следовало только одной напасти – людей.

Домик вынырнул из темноты так внезапно, что Йохан застыл. Еще минуту назад глаза не различали ничего, кроме корявых веток и причудливой формы кустов, и вот он почти уткнулся носом в небольшую ветхую дверь. Йохан занес руку, чтобы постучать, но внезапно что-то толкнуло его в спину. Да так, что он сам от себя не ожидая полетел вперед и через мгновение ввалился через порог внутрь.

Первое, что он увидел перед собой, был бледный высокий молодой мужчина с горящими ярче углей глазами и всклокоченными черными прядями. Незнакомец смотрел с угрозой, и Йохан невольно поднял руку, чтобы упредить удар. Рука человека перед ним тоже взметнулась и легла на рукоять меча на бедре. Йохан отступил, и человек перед ним сделал шаг назад, и неожиданно Йохан понял, что мужчина не представляет угрозы, скорее, наоборот, связан с ним какими-то невидимыми нитями. А еще секундой позже до него дошло, что он видит себя, только старше, сильнее, с щетиной, раздавшимися плечами и потяжелевшей линией подбородка. Он как зачарованный метнулся вперед, чтобы рассмотреть диво поближе, но мужчина сделал шаг назад и растаял в мутной темноте, а вот Йохан чуть не разбил лоб об стекло.

– Это зеркало из вестафского серебра-серебра, – раздалось из глубины комнаты. – Они всякое показывают-показывают…

Йохан, не успевший остыть от бега по лесу и озадаченный встречей с повзрослевшим двойником в зеркале, повернулся и увидел сгорбленного седого мужчину, едва признавая в нем Сигварда. С последней их встречи тот еще сильнее согнулся и истончал.

– Ну, может, не все зеркала, но те, что мастерил Ладвиг, уж точно-точно, – пристально глядя на него, пробормотал Сигвард. Йохану всегда странно было, что у таких стариков, как Сигвард и Фая, был сын его ровесник. – Иной раз такое покажут, что уж лучше и не видел бы-видел…

Йохан мотнул головой, прогоняя наваждение. Каждое последнее слово в предложении Сигвард повторял, будто сам себя переспрашивал и сам сомневался в сказанном. Йохан даже не был уверен, что Сигвард осознает, кто перед ним. Ум пожилого мужчины, казалось, был подернут мутной пленкой. Тот устало махнул рукой и, наконец, отвернулся, отведя от Йохана взгляд. Потом тяжело опустился на скамью и надолго замолчал. Йохан не выдержал и бухнулся перед ним на колени:

– Простите меня! – Он хотел сказать это отчетливо, но горло перехватило и вырвалось неразборчивое сипение и хрип. – Я виноват!

Откуда-то из дальнего угла донеслось всхлипывание и невнятное бормотание Фаи. Сигвард, обернувшись, бросил жене пару слов на непонятном языке и снова посмотрел на него.

– Ты молод-молод, – вздохнул он наконец. – Загодя ведь не попрощаешься- попрощаешься. Даже если наперед все знать-знать.

Йохан вздрогнул и перевел взгляд на зеркало, желая убедиться в правильности своей догадки.

– Вы знали, что Юргана… – он сбился, не зная, как словами сказать при отце о смерти единственного сына.

– Все мы живем на земле для чего-то-чего-то, – повздыхал Сигвард. – И я, и Юрган, и ты-ты… Ты будущий владыка этих земель, разве ты позволишь-позволишь?

Йохан помрачнел.

– Что я могу? – воскликнул он. – Вот если бы я мог научиться магии!

– Магия лишь инструмент-инструмент, – возразил старик и вдруг схватил Йохана за локоть неожиданно цепко. Зашептал горячо, быстро и почти не сбиваясь: – Инструмент опасный-опасный. В злых руках магия может стать орудием убийства-убийства, в хороших врачевать-врачевать. Вот только не от магии все идет! А от человека-человека. Не только маг может перевернуть мир, но и обычный человек. Помни об этом-об этом! – Травник легко положил ладонь на макушку Йохана, потрепал по длинным вихрам и добавил вдруг ясно и понимающе, посмотрев на него: – Не зря же мой мальчик погиб-погиб. Его смерть начало твоего пути-пути. Пути воина. Твой отец по нему прошел, и тебе суждено пройти-пройти. Иначе все, что сделал твой отец, пойдет прахом-прахом…

Сердце Йохана опалило невидимым огнем. В горле пересохло.

– Я знал, что Дидрик не мой отец! – воскликнул он и всем телом подался к Сигварду. – Кем был мой отец? – Йохан вцепился в его руку, про себя молясь об одном, чтобы разум старика не померк до того, как тот успеет ответить на все вопросы, что скопились у него. Взгляд старика уперся в зеркало, которое теперь стало мутным, как старческий выбеленный взгляд. Сигвард молчал, полностью погрузившись в воспоминания, и Йохан, не вытерпев, тряхнул его за руку. – Каким он был?

Бледные губы Сигварда наконец дрогнули:

– Не сильный маг-маг, но доблестный воин-воин… – прошелестел он откуда-то из своих воспоминаний, и его улыбка стала светлеть. – И благородный дух-дух. Тот, кто не побоялся собой пожертвовать, чтобы остановить зло-зло…

– Какое зло? – замер Йохан. Он все так же продолжал стоять на коленях на утоптанном земляном полу подле сидящего на лавке старика и сжимать его руки. – Мой отец погиб?

Сигвард пожевал провалившимися губами и чуть нахмурился:

– Четверо должны были удержать зло-зло. Ремесленник, Учёный, Лекарь и Воин-воин. Воину суждено было умереть. Но разве он умер-умер?

С этими словами колдун оторвался от зеркала. Его глаза ясно и даже весело глянули на Йохана, а ладонь легла ему на волосы почти с отеческой лаской.

– Нельзя пускать зло обратно в мир, понимаешь-понимаешь? – впился он глазами в лицо Йохана. Тот зачарованно кивнул. Старик снова зачастил. Он явно волновался и, видимо, от этого повторял слова все чаще. – Зло не в магии, зло в людях-людях.

– Но что же мне делать? – воскликнул Йохан, чуть не плача от бессилия. Вместо ответа старик поник головой и