Восход Сириуса, часть 2 - Битва за хрустальный гроб - Людмила Владимировна Белаш Страница 3

– Нам-то что? – пожал плечами Сотерель.

Выждав, пока стихнут крики и возня, бригадир зашёл, вынес пачки дойчмарок в банковской упаковке и поделил деньги между работниками.

* * *

Похищение у автостоянки всколыхнуло, возмутило Ганновер, а следом всю Германию. Живая Сеть, Единая Сеть и ТВ плодили версии, либералы обвиняли «лапчатых» и наоборот. В храме Агнца (какая же земельная столица без овечьей церкви?!) служили по невинно убиенной овце Божией и её нерождённому младенцу, католическая церковь осудила акт насилия, на месте трагедии лежали живые цветы и горели свечи, а судебный врач в морге изучал труп Перужди. Явление скучных молчаливых лиц в штатском произошло как-то незаметно.

– Позвольте ваши документы, – строго потребовал охранник центра судебной медицины. – Спасибо. – Он вложил карточки в сканер. Вспыхнула красная строка: «Допуск уровня 001-F».

Штази интересуется убитыми овечками?.. Он запросил расшифровку уровня 001-F. «Расшифровка для Вас запрещена». Да кто они такие?!..

– Проходите.

Молчаливые в штатском пропустили вперёд насупленную девчонку – едва ли совершеннолетнюю, – одетую в стиле «я ворона», в чёрной лохматой причёске, с кольцами в носу, в бровях, в ушах. Она цыкнула на охранника и нехорошо рассмеялась.

В морг девчонка зашла со скучающим видом, скосилась на внутренности и плод, вынутые из Перуджи. Молчаливые отсекли судебного врача от рабочего места, кто-то дал ему листок на планшете:

– Прочтите и распишитесь о неразглашении.

Он сердито стал читать, поднял взгляд – и замер. Мрачная девчонка взяла инструменты, отделила кусок от плода и взяла его в рот. И стала жевать.

Врач торопливо подписался – десять лет каторги, лишение диплома, поражение в правах, психологическая обработка и «другие меры, предусмотренные Специальным Положением».

– Твоё мнение? – спросил девчонку молчаливый.

– Вроде, нету ни фига, – ответила та сварливо. – Заверните это мясо и тащите в Пасеку. Может, сгодится для сравнения. А от парня что-нибудь осталось? ношеные носки, бельё, образцы тканей, клон-резерв?..

– Мы конфискуем плод. Протокол об изъятии вам пришлют позже.

ДорОгой девочка-ворона грызла авторучку и ставила значки в отчёте для Пасеки. «Социальное или политическое значение ++», «Уровень развития +++», «Перспективность (предварительная оценка) ++++», «Криминальный критерий ???», «Личные враги +++», «Степень вражды (предварительная оценка, в %) 40-50».

«Тощища! Зря жрала ягнятину…»

Она состроила глазки молчаливому, сидевшему напротив. Он сдержанно улыбнулся: «Бесстыжая!»

* * *

Система Глиз 581, орбитальная база От-Иньян

Новости с Земли как громом всех ушибли. Под раскаты траурного марша на От-Иньяне разгорелась военная истерия с усилением боевых дежурств, расширением дальних вылетов и выходом фрегатов на патрулирование системы.

На неделю запретили все увеселения, закрыли Кошкин Дом, бары, игорный зал и ресторан при офицерском казино, а в столовых вычеркнули из меню пирожные.

Вертелись на пупе политпсихологи, зондируя, чем дышит раскалённый новостями контингент.

Иначе говоря, всё шло по плану Вирхова-Деева-Макартура – отцы-генералы с их политруками были готовы к вбросу фильма ужасов и теперь отыгрывали шоу «Мстить за Рио-де-Жанейро!» по полной программе. Включая повторный показ самых ярких картин и дайджестов «Только для военных».

– Зверьё! По-моему, эти паскуды развлекались, сбрасывая людей вниз. Целые поля трупов… в уме не помещается! Была страна – осталось море грязи. Сириан надо кре-ми-ро-вать! Без никаких, тотальный холокауст.

– После потери Сэра Пятого они струхнули. Побоятся повторить заход.

– Если это скоординированная акция, – скрежетал бледный Отто, – они обязательно попробуют атаковать колонии, как в девятьсот пятом или двадцать втором… Но в этот раз всё будет иначе. Мы не те, что прежде. Поджарим их по-бразильски.

– Половина фрегатов в рейдах, половина истребителей – жуть, какие силы мы двинули. На месте сириан я бы напал сейчас – база оголена, резерва чуть…

– Стуччи по теревяшке, Пухоф, – сдержанно молвил Тойво, устраиваясь в главном холле Красного луча перед бесплотным маревом вирт-экрана.

Заполыхали дрожащие кадры разорения Ла-Платы. Чьи-то последние съёмки…

Чёрный потолок неба, огненный ветер, вихрем жара сметающий города, кипящая стена потопа, частоколы молний, вырастающие из гремящей земли. Мятущийся ад моря, вздымающий волны к вершинам гор.

Пространства разорванных тел под покровом испарений. Вертолёты, рассевающие облака дезинфицирующих средств. Медленные призраки в белых комбинезонах и каньоны братских могил, куда бульдозеры сталкивают груды мертвецов.

– Спектр чувств очень широк – от радости победы до глубокой скорби, от шока и паники до мужества и уверенности в общей силе землян. Военные готовы закрепить успех, усилить натиск и добить врага на его территории. Они требуют новых ассигнований, кораблей и солдат. Политики более сдержанны в своих оценках ситуации…

– Трусы, – выставил диагноз Отто.

– …и критические голоса общественных деятелей, которые видят случившееся с неожиданной позиции. К ним относится Франц Хонка, германский специалист по древней истории. Вот его категорическое мнение.

В прозрачной глубине возник сухощавый старикан с широким крепким костяком – гладко выбритое высокомерное лицо, узкий твёрдый рот, круглые очки в стальной оправе, голубой металлический взгляд.

– Полёт Сэра Пятого был актом очистительного мальтузианства. Нам следует ликовать, что у безобразно расплодившейся Бразилии наконец-то появились проблемы, она перестанет лезть в Европу и строить планы захвата Южного полушария. Вместо этого мы притворно скорбим и соблюдаем лживый траур с кукишем в кармане, еле подавляя злорадные ухмылки. К чему лицемерить, господа? Будем искренны! Что произошло с точки зрения природы? Немного удобрили долину Параны, где почва давно истощена. Сириане оказали нам благодеяние, а то бразильцы сеяли бы трупы где попало…

Холл громко, возмущённо загалдел; в экран стали швырять смятые обёртки, зажигалки и кому чего не жаль.

– Что за морду выпустили на