Новые Боги: Темный культ - MeCat Страница 25

"Молчаливые Боги". К которым принадлежат Лейгун (Бог грома) и Кали (Богиня разрушения). Их участие в этих собраниях ограничивается лишь присутствием. Ни единого слова от них ещё не исходило – по крайней мере, так сообщается людям, допущенным к информации о совете. Их сила, возможно, более стихийная и менее приспособленная к политике.

Союз Темных/Миноритарии. Астарта (Демон), Локи (Трикстер) и девица, заменившая Ошун (наделенная её силой или воплотившаяся под её именем). Выполняют роль неких "бешеных собак", которым лишь бы создать хаос, погавкать и укусить, но реальной силы в совете не имеют. Более того, вместе они работают крайне скверно, никак, если быть точным, постоянно конфликтуя.

Берлин стал эпицентром этого нового мира. Городом хаоса, тайн, ужасов и религий. В остальной части Евросоюза вера в любого из этих "лживых богов" находится под строжайшим запретом, а все, кто как-либо связан с любым из них – будь то бывший культист, изменённый, или просто заподозренный в нелояльности – находится под тотальным контролем и подвергается гонениям. Потому, по завершению войны, я и покинул "цивилизованный" мир. Приехал в Берлин, где "вспомнил молодость", продолжив деятельность частного детектива. Мои услуги пользовались немалым спросом среди тех, кто сталкивался с необъяснимым, с проявлениями божественного или магического. Особенно после того, как я стал предлагать услуги переводчика – не только с языков мира, но и с "языка культистов", странных фраз и символов, которые начали появляться повсюду. Без понятия, откуда такие способности появились у меня – возможно, они связаны с моими новыми "дарами", с моей способностью чувствовать ложь или видеть прошлое предметов. Но все подозрения, конечно, падают на этого монстра с головой осьминога, ведь...

Я шёл по одной из площадей Берлина, находящейся в "человеческом" секторе. Обычный день, обычные прохожие. Маленькая девочка, лет восьми на вид, подбежала к фонтану и что-то зашептала, склонившись к воде. Мило смотрелось... пока я не подошел ближе и не услышал её слов. Это был не детский лепет.

"О ты, кто лежит мертвым, но вечно видит сны, Слушай, слуга Твой взывает к Тебе. Услышь меня, о могучий Ктулху! Услышь меня, Повелитель Грез! В башне Твоей в Р'лиех Они заточили тебя, но Дагон разорвет Твои проклятые оковы, и Царство Твое снова восстанет из праха. Жители Глубин знают Твое тайное Имя, Гидра знает, где пребываешь Ты; Открой Твой знак, дабы я мог узнать… Твою волю здесь, на Земле. Когда смерть умрет, тогда наступит время Твое, И Ты больше не станешь спать; Надели меня властью успокаивать волны, Чтобы мог я услышать Твой Зов"

Я замер. Это был ритуал. Призыв к Ктулху, использующий древние слова. В публичном месте! В секторе Евросоюза! Это теракт! Нужно её остановить! Я попытался двинуться, броситься к ней, но мои ноги онемели, я не мог сделать ни шага. Паралич сковал тело. Заклинание. Сила Ктулху или его служителей?

Дочитав заклинание, девочка достала странную деревянную дощечку. Грубо вырезанная, покрытая теми самыми символами, которые я видел в дневнике и на стенах психушки. Она поднесла дощечку к фонтану и начала читать заклинание во второй раз. Тот же пугающий текст.

"О ты, кто лежит мертвым, но вечно видит сны, Слушай, слуга Твой взывает к Тебе. Услышь меня, о могучий Ктулху! Услышь меня, Повелитель Грез! В башне Твоей в Р'лиех Они заточили тебя, но Дагон разорвет Твои проклятые оковы, и Царство Твое снова восстанет из праха. Жители Глубин знают Твое тайное Имя, Гидра знает, где пребываешь Ты; Открой Твой знак, дабы я мог узнать Твою волю здесь, на Земле. Когда смерть умрет, тогда наступит время Твое, И Ты больше не станешь спать; Надели меня властью успокаивать волны, Чтобы мог я услышать Твой Зов"

На площади оставались лишь двое – я, скованный страхом и заклинанием, и этот ребёнок-колдун. Хотя, ребёнок ли? Магия с лёгкостью может изменить внешность на ту, что пожелает колдун. Я чувствовал древность, исходящую от этого тела.

Колдунья поднесла дощечку ещё ближе к воде фонтана, почти касаясь поверхности, и начала читать заклинание в третий раз. Голос её окреп, стал глубже, в нём появилась нечеловеческая мощь.

"О ты, кто лежит мертвым, но вечно видит сны, Слушай, слуга Твой взывает к Тебе. Услышь меня, о могучий Ктулху! Услышь меня, Повелитель Грез! В башне Твоей в Р'лиех Они заточили тебя, но Дагон разорвет Твои проклятые оковы, и Царство Твое снова восстанет из праха. Жители Глубин знают Твое тайное Имя, Гидра знает, где пребываешь Ты; Открой Твой знак, дабы я мог узнать Твою волю здесь, на Земле. Когда смерть умрет, тогда наступит время Твое, И Ты больше не станешь спать; Надели меня властью успокаивать волны, Чтобы мог я услышать Твой Зов"

При последних словах заклинания иллюзия спала, и истинный облик колдуна открылся мне – скрюченный, древний старик, чьи глаза светились безумием и силой, разменявший не первую сотню лет жизни, искажённый магией или служением. Дощечка упала в воду фонтана, погрузившись под поверхность. И тут же, из воды, раздался низкий, рокочущий голос, слова, наполненные первобытной мощью:

"В Жилище Своем В Р'лиех Мертвый Ктухлу ожидает во сне Но Он восстанет, и царство Его Вновь наступит на Земле"

В следующее мгновение фонтан взорвался. Не водой, а столбом грязно-зелёного пламени, того же цвета, что и видения из моих кошмаров, что и свет второго солнца. Пламя устремилось в небо, и весь Берлин, весь город, исчез во тьме. Не в обычной темноте ночи, а в абсолютной, неестественной тьме, которая, казалось, поглощала сам свет и звук. Я почувствовал запах озона, соли и чего-то древнего, гниющего. Это не было видение. Это происходило на самом деле.

Я просыпаюсь в холодном поту. Не в психушке. В своей съёмной квартире в Берлине. Вены на запястьях исцарапаны – видимо, во сне я снова пытался вырваться из кошмара. Кровью забрызгало всю постель. Сердце с каждой секундой бьётся всё быстрее, пронзая грудь острой болью. Мне становится лишь хуже после каждого такого "приступа". Гадать, из-за кого это происходит, не нужно. Ктулху. Этот так называемый