Опасные видения - Коллектив авторов Страница 118

собираю мысли в кучку, сэр. А то вам сейчас покажется, будто мне можно поставить диагноз «жертва шокера» и сослать в дурку, да, даже при всей вашей скромности насчет медицинских познаний. Я когда-то читал рассказ про маленькую девочку, которая боялась темноты, потому что у нее в чулане сидел маленький фиолетовый волосатый человечек с ядовитыми клыками, и ей все говорили – нет-нет, не может быть, думай головой, будь смелей. А потом ее нашли мертвой со змеиным укусом, а ее собака загрызла маленького волосатого фиолетового человечка, и все такое прочее. Если я сейчас начну рассказывать, что какой-то заговор не дает мне раскопать данные о планете, а когда наконец я так разозлился, что сам собрался на нее посмотреть, «они» сделали все, чтобы меня остановить; «они» выиграли за меня в лотерее путевку куда-то еще, чтобы потратить мой отпуск впустую; когда я отказался, «они» заявили, будто на орбите той планеты нет Маяка Хода, а в реальном космосе туда лететь слишком долго (а это полная хре… э-э… хрестоматийное вранье, сэр!), и когда я придумал туда маршрут скачками, «они» запутали мою кредитную историю, чтобы я не смог купить билет; ну, мне самому нечего будет возразить, если обзовете меня параноиком и пошлете лечиться из человеческого сострадания. Вот только штука в том, что ровно так и обстояло дело – это не бред, во что бы там ни верили все люди вокруг плюс две трети Чарли Бакса (к тому-то моменту, когда со мной закончили «они»). У меня было только чуть доказательств – и я верил. А еще у меня была куча мнений, убеждавших, что это глупость. Вы поймите, сэр: я должен был полететь. Должен был постоять по колено в траве Вексвельта, в кедровом аромате костра, на теплом ветре в лицо… – И когда мои ладони держала в руках девушка по имени Тинг – как и сердце, и надежды, и ослепительное изумление цвета рассвета, вкуса слез – …чтобы наконец поверить, что все это время я был прав, и есть такая планета Вексвельт, а на ней – все то, о чем я и подозревал. – И больше, о, намного больше, чем я тебе поведаю, старик.

Чарли замолчал, глядя сияющими глазами куда-то далеко.

– И что же вас сподвигло на это… это странствие?

Чарли Бакс поднял свою большую голову к потолку, заглянул куда-то далеко, в прошлое, в поисках полузабытой мелочи.

– Хм! Чуть не забылось во всей этой кутерьме. Работал я в «Межпланетном Банке и Тресте», вбивал данные в диспетчерский компьютер. Не такая уж и скука, как можно подумать. Я когда-то чуток работал геологом, так что для меня грузы – не просто название, количество и стоимость. Хм! – раздалось удивленное фырканье, переводившееся как «Эврика». – Я даже могу назвать тот конкретный груз. Полевой шпат. Применяется в производстве фарфора и стекла, в старомодном стиле. Цепкая у меня, видать, память. Сколько я там работал, измельченный и упакованный шпат шел в доках где-то за двадцать пять кредитов тонна. Но тут один наш клиент привозит его за восемь с половиной на условиях ФОБ. Ну, звоню я в фирму за подтверждением; и заметьте – меня это не очень-то волновало, но одна такая цифра может сдвинуть статистику импорта и экспорта за целые годы. Тамошний бухгалтер все сверил и выяснил, что все верно: восемь с половиной за тонну, высококачественный полевой шпат, измельченный и упакованный. Какой-то брокер с Леты: повторно с ним связаться так и не удалось.

Тут и запоминать было бы нечего, если б не новый случай. Теперь уже ниобий. Это который еще называют колумбием. Среди прочего нужен, чтобы делать сталь нержавеющей. Никогда не видел партию стержней дешевле 137 кредитов, но вот, пожалуйста, небольшое количество – подчеркну, маленькое, – продано за девяносто. Да еще листовой, процентов на тридцать дешевле, чем я встречал раньше, фрахт оплачен. Сверяю и это. Все точно. Выплавленный и чистый, говорят мне. Я и об этом было забыл – или думал, что забыл. Потом тот космический рабочий… – А звали его – честное слово! – Мокси Магиддл. Косоглазый коротышка с раскатистым хохотом, от которого так и распирало стены того хонки-тонка в космопорте. Пил только алкоголь и иглы даже пальцем не касался. Рассказал анекдот про малого с большим золотым шурупом в пупке. Рассказывал о других временах и местах – самые разные байки, просто-таки удивительный дар травить байки. – И упомянул походя, будто Лета – это такое место, где закон один – «развлекайтесь» – и никто его не нарушает. Вся планета – сплошной перевалочный пункт и курорт. Водный мир с крошкой суши в тропиках. Всегда хорошая погода, всегда легкая жизнь. Ни тебе промышленности, ни сельского хозяйства, только – ну, сфера обслуживания. Тысячи людей тратят сотни тысяч кредитов, пара десятков гребут миллионы. И все довольны. Я ляпнул про полевой шпат – наверное, просто чтобы показалось, будто и я про Лету что-то знаю. – И сел в лужу. Мокси уставился на меня так, будто увидел впервые и увиденным крайне недоволен. Если это брехня, то дурацкая. «Полевой шпат в болоте не нароешь, приятель. Ты подкалываешь или сам себя дурачишь?» И прекрасный вечер вдруг усох и развеялся. – Он сказал, что шпат ну никак не мог прийти с Леты – это же водный мир. Наверное, я бы об этом и забыл, если б не кофейные бобы. «Блю Маунтин», так оно называлось: компания утверждает, будто у них разновидность с самой Старой Земли, с острова под названием Ямайка. А еще утверждала, что этот кофе растет только на высоте и в прохладе, в тропиках, – настоящее горное растение. Мне он нравился больше любого другого, что я пробовал, но когда я вернулся за добавкой, их уже распродали. Я попросил управляющего заглянуть в записи и через оптовика с Террату дошел до брокера, а потом и до импортера – ну нравится мне этот кофе!

И по его словам выходило, что он с Леты. Прохладное высокогорье и все такое прочее. Порт-то на Лете и правда находится в тропиках, но только для прохлады нужны горы, которые настоящие горы.

Шпат, который не мог, но все-таки пришел с Леты – да еще по таким ценам! – напомнил о ниобии, и тогда я проверил и его. И пожалуйста – Лета, снова-здорово. Нельзя, ну просто нельзя произвести чистый ниобиевый стержень или лист без шахт, плавилен и заводов.

Следующий выходной я провел здесь, в Архивах, и раскопал историю Леты, я вам клянусь, до середины