Король Шаманов - Андрей Бузлаев Страница 9

Пугало меня в этом зрелище то, что этим монстром был человек, а не какой-то полу-жук или ещё какая мерзость, вроде уже попадавшихся нам в прошлый раз.

Одет кузнец был в кожаный длинный фартук и набедренную повязку или что-то на подобии, вроде кожаного килта. Ну, это понятно: погодка и так не прохладная, а оно у кузницы, да молотками гремит.

Из рядом стоящей палатки к многорукому детине вышел ещё один человек, с какой-то хренью на голове, на подобии венка или короны — сплетённая из веток и костей конструкция не вызывала особо точных ассоциаций, потому я решил, что это теперь буду звать её не иначе, как шапка. В остальном бородач в шапке выглядел вполне обыденно (по местным меркам, хоть и в меховом жилете летним днём), особо не выделялся.

Подойдя к кузнецу он что-то запричитал и начал махать руками. О чём конкретно они говорили я не расслышал, но скорее всего «шапочнику» что-то не понравилось в работе кузнеца-мутанта. Кузнец на весь мат в свой адрес обречённо кивнул, дескать, «согласен, протупил», и покорно отключил меха от горнила.

Вместо этой конструкции к делу подключился мужик в шапке: с его рук без каких-либо заклинаний сорвался мощный поток огненных искр, которые мгновенно раскалили заготовку добела. Многорукий кузнец заулыбался и начал радостно грохотать всеми молотками, какие только нашёл, ухватив ещё один и в освободившуюся четвёртую конечность.

Вдоволь насмотревшись на эту идиллию, я двинул дальше, обходя лагерь по периметру. На всякий случай я пошёл по часовой, в более густую часть опушки, стараясь остаться незамеченным как можно дольше.

Осмотрев из леса почти четверть лагеря, я снова обо что-то споткнулся и с шумом упал в кустарник, ломая ветки и матерясь. Хорошо, что Серёга этого не видел! Не услышь меня сейчас обитатели лагеря, а его хохот над моей неуклюжестью выдал бы нас с потрохами.

Но они услышали…

Над поляной разнёсся чудовищный рёв сирены, а в след за ним последовал не слабый такой грохот, сотрясший весь окружавший нас лес. Они что, горы на меня обрушить решили? Твою-то мать! А я в кустах барахтаюсь, выбраться не могу!

Когда мне всё-таки удалось наконец вылезти из кустов, я увидел только частокол из пеньков на месте лагеря. Всё испарилось, в самом буквальном смысле: последняя палатка вяло растворялась в воздухе вместе с частью земляной насыпи под ней.

А я вертелся в зарослях каких-то ягод, подозрительно похожих на смородину и чернику разом, с больной ногой… и совершенно без понятия, как я, мать твою, сюда попал.

– Отменно! И как мне теперь домой к Серому вернуться? Даже во сне без приключений уже не обойтись…

***

Проснулся я всё-таки там, где надо, в нашем мире. Увы, какая именно манипуляция меня вернула я так и не понял. А жаль, могло бы быть полезно.

Но куда больше меня напрягало другое: палец на левой ноге болел нещадно, а ноготь посинел. Последнее как-то особенно не радовало и грозило проблемами с передвижением.

– Зенириг, ты не полечишь мал… твою мать, а ты где?

Комната была пуста, а постель мага убрана, словно его тут и не было никогда. Может и правда, не было? Может, мы опять с Бородой перебрали? Нет, не пили вроде. Может, приснилось чересчур реалистично и с упором на Тот мир? У меня такое с тех пор часто… Всё может быть. Надо разобраться.

Я выбрался из комнаты и, дико хромая и матерясь на всю квартиру, побрёл к кухне, по пути заглянув в остальные комнаты. Ни мага, ни Серёги, только мешки с книгами. Ага, книги есть. Значит, и маг был. Тогда в чём прикол? И где все?

На кухне нашёлся завтрак и записка. Неразборчивый Серёгин почерк сообщал, что они с магом отправились за машиной и «хабаром», чем бы это ни было, а я должен дозаправится и двигать за бронёй и мечом к себе, «оттуда тогда и заберём». Ну как всегда. С другой стороны, хотя бы дали выспаться для разнообразия… по крайней мере, они.

Уничтожив всё съестное что ждало меня на столе и подчистив холодильник, я направился к себе и начал выполнять требования друга по сбору пожитков. Всё моё путешествие сопровождалось отборным матом, поскольку левая нога болела всё сильнее и сильнее — я едва влез в родную обувку, так распухла стопа! Пришлось ковылять, наступая только на пятку.

Собрать все необходимое особого труда не составило, ведь почти тот же набор вещей мы использовали для вылазок с сокланами-ролевиками. Точно, сокланы! Схватившись за телефон, я начал судорожно вспоминать номера их телефонов, чтобы обзвонить и предупредить их, что нас с Серым не будет, но казалось, что Серёга уже меня опередил. Отлично, тогда дальше возимся с мешками. Почему их опять так много? О, а ведь пока я жду возвращения этих оболтусов, можно успеть упаковаться в броню и обвешаться всем положенным!

Упаковка в железки прошла быстро и привычно, всё давно доведено до автоматизма. Кинжал под рукой, параллельно поясу, под левой рукой меч, за ним на поясе небольшой кисет с полезными мелочами и фонарик. Отлично, вроде ничего не забыл.

Теперь самое интересное — попробуем обуть левый ботинок!

Большой палец окончательно опух, не позволяя ноге уместиться в проверенных лесными вылазками берцах. Вот где Зенирига с Бородой носит, а? Уже бы вылечил.

Словно услышав мой мат, на столе ожил мобильник. На экране высветилась бородатая морда друга.

– Ну и где вы?

– В пробке, на перекрёстке у монастыря. Готов? Спускайся пока, мы скоро, агась.

Я сам понимал, как это звучит, потому не сдержал нервного смешка.

– Рад бы, но я кажись палец на ноге сломал.

Борода с минуту помолчал, переваривая, а потом задал единственный возможный вопрос:

– Как?!

– Да я во Сне споткнулся…

Из трубки раздалось оглушительное ржание, я едва телефон не уронил.

– Я спорить не стану, со стороны фраза бредовая и смешная, но я как-то не оценил, веришь?

– Хееее… Ухх. Верю! А я соплями лобовуху забрызгал, ржамши. Веришь? Уфф… зараза. Жди подмогу, мы скоро будем.

Через двадцать