Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук Страница 9

Стоило переодеться, как нас пригласили выйти на улицу.

Во внутреннем дворе была благодать: птицы щебетали, ветерок нёс аромат цветущих яблонь. Но любоваться природой нам не позволили. У ворот стоял автобус с затемнёнными окнами.

— Не теряйте времени, господа, — поторапливал Дмитрий, указывая на открытые двери.

Внутри уже сидели три десятка бойцов в броне с волчьим гербом. Михаил нервно ёрзал изучая территорию, явно оценивая шансы на побег. Бесполезная затея — против таких сил даже я бы не рискнул связываться в нынешнем состоянии. Да и зачем? Пока всё шло в моих интересах.

Истинное зрение сразу отметило разницу: эти воины не были простыми гвардейцами. Их ауры горели синим, двое — на грани оранжевого ранга.

Из разговоров я понял, что они относятся к иному классу или ордену. Это были не гвардейцы Злобина, а некие паладины и эти воины специализировались именно на тварях червоточин. Но это было логично, раз мы ехали к активной червоточине. Как гордо звучит: паладины графа Злобина.

С каждой минутой пространство вокруг сгущалось от энергии. Она вибрировала в воздухе, осязаемая, как натянутая струна. Энергетический резерв тоже стал наполняться чуточку быстрее.

Стоило автобусу остановился, как паладины высыпали наружу и построились в две шеренги.

Дмитрий уже ждал нас у серого внедорожника, беседуя с командиром отряда — высоким мужчиной в броне, украшенной тем же волчьим оскалом. На Дмитрии были надеты очки и я с удивлением обнаружил, что это артефакт. Видимо, эти очки позволяли видеть ему больше, чем остальным.

Я окинул взглядом местность.

Мы оказались на небольшой лесной поляне, буйно заросшей бурьяном. В воздухе колыхалась лёгкая дымка.

В самом её центре угадывалось лёгкое свечение, похожее на северное сияние, которое здесь выглядело лишним. Я сразу понял, что это — активная червоточина.

Истинное зрение раскрыло суть: червоточина пульсировала зелёным, как живое сердце, выплёскивающее во внешний мир потоки магической энергии.

Внутри разрыва пространства, зрел осколок чужого мира. Если дать ему созреть — начнутся прорывы тварей, а может и что похуже. Но это зависит от потенциала осколка.

— Ничего серьёзного, — услышал я ремарку Дмитрия. — Зелёная, свежая еще. Затем он оглядел остальных собравшихся.

Михаил морщился, слепо тычась взглядом в пустоту. Вениамин же смотрел прямо на зелёное свечение, лицо его было непроницаемо.

Семён и вовсе преобразился. Его пальцы подрагивали, между ними мелькали огненные искры. Уши ловили каждый звук, ноздри вздрагивали — будто зверёк, учуявший добычу.

— Итак, кто из вас помнит, что такое червоточины? — Дмитрий обвёл нас взглядом.

Как ни странно, но я кое-что помнил и даже знал, как их закрывать но промолчал. Пусть другие первыми раскроют карты.

Михаил продолжал нервно озираться, игнорируя присутствие Дмитрия. Своим поведением он напоминал зверя, почуявшего близкую опасность. Любопытно — либо у него сохранились какие-то инстинкты с прошлой жизни, либо печати подчинения работают не так хорошо, как хотелось бы хозяевам.

Семён открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил Вениамин, явно жаждущий продемонстрировать свои познания.

— Червоточины — это разрывы в пространстве, — произнес он с интонацией отличника у доски. — Как правило, они пассивны. Из них в наш мир изливается энергия из иного пространства — изнанки.

Я внимательно слушал, хоть ничего нового он и не сказал.

— Ну да, — неожиданно поддержал беседу Михаил. — Мой дед говорил, что рядом с червоточиной и посевы лучше, и коровы жирнее. — Он нахмурился, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. — Вот только я не помню, откуда у меня вообще дед и как его зовут. А еще есть активные…

Я внимательно наблюдал за его лицом. Занятно — память пробивается отдельными фрагментами, словно кто-то небрежно замазал краской стекло, оставив несколько прозрачных участков.

— А ещё из них выпрыгивают твари, — осторожно вставил Семён, и в его голосе прозвучал страх, — но их надо убивать, от этого много пользы.

Дмитрий молча указал на пульсирующее зеленое марево червоточины. Я намеренно хранил молчание, хотя мог бы рассказать куда больше. Что-то подсказывало — мои знания о природе этих пространственных разрывов намного обширнее, чем у присутствующих. Возможно, включая и самого Дмитрия.

Активировав истинное зрение, я изучал структуру червоточины. Энергетические потоки закручивались спиралью, формируя нечто вроде воронки. В центре пульсировала точка прокола — место, где ткань реальности истончилась до предела. Очевидная картина начальной стадии формирования разрыва.

— Иногда червоточина становится активной, — вещал тем временем Вениамин, явно наслаждаясь ролью эксперта. — Тогда там образуется пространство, хотя многие считают, что это осколок мира, который, как и все остальные, застрял в прорыве. И вот тогда в этот осколок начинают проникать всякие твари и питаться энергией. Если вовремя не закрыть осколок, произойдёт прорыв. Тогда мало никому не покажется.

— Примерно так и есть. Садись пять, — Усмехнулся Дмитрий. — В общем, сейчас мы с вами совершим незабываемую прогулку вместе с нашими уважаемыми паладинами. И закроем эту червоточину, тем самым защитив окрестные деревни.

Я едва сдержал усмешку. Тридцать бойцов, чьи ауры колебались от зеленого до оранжевого уровня, четверо «воскрешенных» с неясным потенциалом, да еще и сам Дмитрий, чья оранжевая аура пульсировала, как маяк. И все это — против одной-единственной зеленой червоточины, которая едва успела сформироваться.

Либо наши радушные хозяева что-то недоговаривают, либо это очередная проверка. Слишком уж несерьезно выглядела подобная демонстрация силы. Для закрытия свежей червоточины хватило бы и двух-трех опытных паладинов. А тут целый отряд, да еще и нас зачем-то притащили.

Паладины тем временем выстроились полукругом, формируя защитный периметр. Защитные контуры на их броне засветились, создавая единую силовую сеть.

Я с интересом наблюдал, как они выстраивались в боевой порядок — чувствовалось, что эти люди не первый раз сталкиваются с подобными явлениями.

Червоточина пульсировала, то и дело выплевывая клочья зеленоватого тумана.

— За мной, — произнёс Дмитрий, и первым шагнул к сияющему мареву разрыва в пространстве.

Паладины двинулись вперёд, будто подгоняя нас, и мы двинулись к разрыву. С каждым шагом давление усиливалось, в ушах появился неприятный звон. Я заметил, как один из паладинов украдкой сплюнул через плечо.

Воздух вокруг Дмитрия заискрился, словно от статического электричества. В его волосах появились серебристые проблески.

Шагнув вперёд, я на мгновение ощутил легкое головокружение. На мгновение возникло ощущение, будто всё тело протаскивают через густой кисель. Перед глазами поплыли радужные пятна, в ушах зазвенело. А потом…

Глава 4

По ту сторону

По ту сторону нас