Домино 4 - Иван Катиш Страница 8

а я уже привык, что он такой. Но Барух-основатель династии и не думал гибнуть, а гонял тварей в хвост и в гриву. Обширное присутствие Бантия в пещерах нам здорово помогло, быстрых тварей теперь не было совсем. Но вместо быстрых в добывающей пещере у нас появлялись большие и плотные, и крокодилам приходилось тратить много сил на разбор очередного пещерного создания. А в портальной мы поставили в комплект к поглотителям, еще и сушки, и теперь там была тишь, да гладь. Сушки оказались вполне приличными, мне даже не хотелось их переделывать. Параноик Котий заставил меня заказать еще две запасные, и я не стал спорить.

* * *

Кракко со Шмидтом решили делать к Новому году сладкие наборы — большой из новогоднего кекса и малый, со сладким цветным драже. Если новогодний кекс Кракко без вариантов решил печь по собственному рецепту, то насчет драже решили провести опрос среди домайнеров. Чтобы как настоящий большой бизнес прислушаться к мнению потребителей.

На этом пути их ждала неудача. Поскольку на Домино был только один любитель драже — Котий, он забил весь тред своими комментариями, о том, с какой рыбой надо сделать это самое драже.

— Нет, ты слышал? — возмущался Кракко. — Он хочет драже с тунцом! Видано ли!

— Слышал, — лениво отвечал ему Шмидт. — Ну а что ты хочешь? Он же Элур? Еще скажи спасибо, что он не хочет драже с оклатеро.

— Это что за зверь? — вскинулся Кракко.

— Это рыба. Водится на Элурусе. Она какая-то очень вкусная, и драже с ней делают в золотой оболочке, не в серой, как с другими.

— А ты откуда знаешь?

— А мы с ним еще давно когда-то встретились на терминале. Он свою посылку получал, я свою. Сейчас-то доставка работает нормально, а тогда все сами, ножками. И он прямо пел и плясал. Кто-то ему из дома прислал.

— Хм, и что, думаешь, вкусно?

— Не знаю, а что?

— Я хочу попробовать. Может, я что-то пропускаю?

— Тебя не поймешь. То ты возмущаешься, что кто-то смеет несладкое драже есть, а то требуешь себе порцию. Я тебя уверяю, если б это было вкусно, все бы ели.

— Ничего подобного! Когда я сюда приехал, никто не хотел есть пиццу со скумбрией! А теперь? Уверенная позиция номер два!

— Номер четыре, так-то, — поправил его Шмидт.

— Ну ладно, три, а почему четыре-то?

— Потому что третью позицию занимают мои пельмени.

— Так считать нечестно! Надо считать среди пицц!

— Честно-честно. И то, и другое — еда. Помнишь, ты мне говорил, что когда люди распробуют пиццу, они мои дурацкие пельмени есть не будут?

— Помню. Был неправ. Люди готовы есть всякую гадость.

— Ты и сам иногда их ешь.

— Только когда очень голодный.

— Ладно. Так о чем мы?

— О том, что если людей учить что-то есть, они будут есть. А если вести себя как Элуры, у которых все интересное зубами надо выгрызать, то ничего из твоей еды есть не будут.

— Ну ты можешь попробовать выгрызть. Попросим Котия поделиться?

— Нет, хочу сделать ему сюрприз.

— Здесь все ненавидят сюрпризы.

— Это будет сюрприз наполовину. Он же просил драже с рыбой. Вот они и будут. А остальные получат нормальные сладкие, на мой вкус. Раз никто ничего толком не ответил.

— Ладно. А кого попросим достать те драже?

— Давай Марка. Даже нет. Давай Кьяру, а она попросит Марка. А у них там прямой портал, можно будет тихонечко передать.

— План-капкан! А чего не Драка?

— Я его как-то опасаюсь. Вроде приходит человек-человеком, но мы-то знаем! — глубокомысленно заметил Кракко.

— Хорошо. О! А вот и она! — заметил Кьяру на входе Шмидт. И они кинулись к ней.

* * *

Новый год собирались в баре у Октора. Здесь в кои-то веки я чувствовал себя таким же идиотом, как Драк с Котием, поскольку ни у них, ни у нас не было таких смешных традиций празднования Нового года, которые практиковались здесь. Разве что в прошлом году Драк с Котием уже кое-что видели, но в этот раз сюда добавился еще праздник молодого кота.

За день до вечеринки у Октора нас пригласили в гости к Роману Николаевичу. Под Новый год как раз удачно случился снег, а на Бодайбо есть смешная традиция — выпускать на свежевыпавший снег котенка, родившегося летом. Который снега еще никогда не видел. Этот кот был как раз июльский, его привезли с Бодайбо в компанию к коту Романа Николаевича, и со снегом он не успел встретиться ни тут, ни там.

Чтобы не сбивать впечатление, Роман Николаевич попросил Котия не принимать котиную форму, потому что это уж точно перебило бы любой снег, и Котий пообещал. Мы встали вокруг крыльца, и Роман Николаевич вынес на снег кота и опустил его на землю.

Зрелище действительно оказалось зачетным. Кот округлил глаза и замер. Это был настоящий шок, он очевидно не понимал — что случилось? Куда делась знакомая трава? Откуда эта белая холодная штука?

Затем кот попытался поджать все четыре лапы, что у него, конечно же, не вышло, потом поднял замерзающую лапу и лизнул подушечку. Весь его вид говорил: «Как же это странно? Кто это устроил?» Мы смотрели на него, не отрывая глаз. Невозможно было поверить, что кого-то может так удивить снег. Постояв на месте и немного освоившись, юный кот прошел немного вперед, обернулся, посмотрел на свои следы, а потом присел и ловким движением запрыгнул обратно — на руки Роману Николаевичу, решив, что эту странную белую субстанцию лучше наблюдать с безопасного расстояния.

— Ну вот и всё! — объявил Роман Николаевич. — Знакомство состоялось, идем пить чай!

Все загомонили и прошли в дом. Теперь уже и Котию можно было принимать котиный вид, и он не отказал себе в удовольствии поразить юного кота еще раз. Но этот кот был посмелее предыдущего, а, может, дело было в том, что он уже сидел на руках у Романа Николаевича и чувствовал себя в полной безопасности. Или снег поразил его больше Котия. Но он даже не зашипел, не попытался убежать, а только сжался в комок от неожиданности.

— Все бы вам моих зверей пугать, — попенял Роман Николаевич Котию.

— Да он и не испугался, — возразил Котий и