Элегия войны - Михаил Злобин Страница 8

— Теперь, когда кровь объединила нас, настало время для очередного доверительного жеста, — велеречиво изрек я. — Наши имена и наши лица — это тоже часть тайны Братства. Поэтому, экселенсы, позвольте представиться…

Картинным жестом я скинул глубокий капюшон и снял металлическую маску с лица. Однако раньше, чем я успел раскрыть рот, откуда-то из глубин строя раздался возглас:

— РИЗАНТ?!! Черное небо Абиссалии, что ты здесь делаешь⁈

Я повернулся в ту сторону, пытаясь угадать, чей именно темный силуэт разрушает тут всю тщательно выстраиваемую мной атмосферу. Но несдержанный на язык парень и сам себя обнаружил. Он единственный из всех Безликих сорвал с головы вуаль из тончайшего шёлка. Мгновение, и на меня воззрилась пара таких знакомых глаз, наполненных одновременно и злобой, и беспомощностью.

— Здравствуй, Велайд, — тяжко вздохнул я. — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя, братец…

Глава 5

Фигуры Лиаса и Эльдихсена тотчас же метнулись к Велайду, но я остановил их повелительным жестом. Приблизившись к брату Ризанта, я вперил в него тяжелый взгляд, под которым тот отчетливо занервничал.

— Это ведь ты искал мести? — нарушил я затянувшееся молчание.

— Да…

— Собирался убить меня? — ничуть не изменился я в лице, будто речь шла о чем-то будничном и несущественном.

— Я просто хотел освободить мать и спасти свою фамилию! — выдохнул сквозь сжатые зубы парень. — Мне известно, что ты держишь её в заточении! Ты… ты…

Велайд сжал кулаки, явно мечтая ударить меня. Камень его перстня засветился, источая сырую энергию. А спустя миг на гранях стали возникать магические проекции будущего плетения. Кажется, младший Адамастро не собирается останавливаться даже невзирая на недавно принесенную клятву крови.

Осуждающе покачав головой, я сформировал двойной «фазис» из контроктавы и легким щелчком пальца отправил его в зарождающийся конструкт. Чары над кольцом Велайда сразу же расползлись безобидным светящимся облачком, так и не успев напитаться.

— Не надо этого, брат, — успокаивающе изрек я. — Пойдем лучше домой. Мама очень обрадуется твоему возвращению. Мы сильно волновались, ведь ты не присылал писем. Я велю устроить пир в твою честь! Пригласим Веду с мужем, познакомишься с племянником. Расскажешь нам о своих боевых подвигах.

Парень так и замер с отвисшей челюстью. Не знаю, что его больше шокировало. Смысл сказанных мной слов, или то, как я разрушил его плетение. Ну а чтобы окончательно выбить почву из-под ног у Велайда, я шагнул к нему навстречу и заключил в крепкие объятия.

— Рад, что ты жив, брат! — эмоционально произнес я.

Вот тут-то парень окончательно поплыл. Он задергался, силясь вырваться, но не слишком уверенно.

— Ч-что здесь происходит⁈ — почти вскричал сын Одиона, выпутываясь из моих рук. — Чего ты задумал⁈

— Дай мне немного времени, и мы всё непременно обсудим, — непререкаемо заявил я, после чего передал братца на руки Лиасу и еще двоим милитариям.

Те спешно увели моего обескураженного родственника из зала, без труда подавляя его сопротивление. У первых Безликих в клятве ничего не говорилось о «никогда не подниму руку на собрата своего». И я не думал, что этим преимуществом им доведется воспользоваться уже на первом же посвящении.

— Прошу меня простить, экселенсы, — заявил я во всеуслышание. — Мне не хотелось омрачать сегодняшнее таинство семейной драмой, но, видимо, боги решили надо мной подшутить, раз избрали именно этот момент. Однако своими проблемами я займусь позже. А теперь мы продолжим…

* * *

Всю дорогу до поместья Адамастро братец Ризанта косился на меня с великим подозрением. Не пойму, чего именно он ждал, ведь задумай я нечто нехорошее, то мог бы уже сотню раз реализовать свои намерения. Например, когда нас окружали три десятка озарённых, готовых по моему приказу выпотрошить любого. Но Велайд всё равно осторожничал, не рискуя запускать меня себе за спину. Это хорошо. Война сделала его недоверчивым.

Домой мы прибыли уже далеко за полночь. Парень непрестанно зыркал по сторонам, выискивая признаки упадка. Но к его удивлению здесь ничего практически не поменялось. А что поменялось, то только в лучшую сторону. Тем не менее, задавать вопросы он не спешил. Хотя я прекрасно видел, что младшего Адамастро так и распирает.

— Занья, разбуди миларию Илисию, — приказал я служанке, встретившей нас. — К ней прибыл гость, которому она должна очень обрадоваться.

— Как пожелаете, экселенс, — поклонилась она. — Госпожа не так давно отпра…

Девушка онемела, увидев, кто именно вошел вместе со мной. О моих непростых отношениях с остальными членами семьи знала вся домашняя челядь. Равно как и помнила о тех временах, когда поместьем заправляла мачеха с младшим сынком. Тогда прислуга разве что на стены не лезла. Так что появление на пороге прошлого хозяина особого энтузиазма у горничной не вызвало.

— Доброй ночи, господин Велайд, — выдавила она из себя и изобразила какой-то максимально деревянный поклон и поспешно убежала наверх.

— Пойдем тоже поднимемся, — предложил я, чтобы лишить братца повода сказать, будто я дурю его.

С каждым новым шагом к дверям опочивальни Илисии младший Адамастро напрягался всё сильнее. Одним богам известно, каких ужасов он успел нафантазировать, находясь вдали от дома. И сейчас он готовился встретиться со своими страхами…

— Создатель Многоокий, Занья⁈ Что случилось⁈ — послышался из покоев негодующе-взволнованный возглас мачехи.

Тихое лепетание служанки разобрать не удалось. Но Велайд явно озадачился. Узницы мстительных полукровок не должны вести себя столь по-хозяйски.

— С ума сошла? Какие еще гости в такое время⁈ — вновь донеслось до нас возмущение Илисии. — Что он там опять задумал⁈ Ох, этот Ризант сведет меня в могилу…

Младший брат совсем уж запутался. Он-то ожидал увидеть мать, изможденной и висящей в цепях, не меньше.

— Милария, я не отниму много времени. Ручаюсь, что вы и сами будете рады, — поторопил я мачеху, заглядывая в её спальню.

Заслышав мой голос, госпожа нор Адамастро моментально присмирела. Не став наводить марафет, она набросила на плечи накидку из тонкой шерсти, запалила изящную лампу и вышла в коридор. Как только робкий маленький огонёк, укрытый стеклом, высветил лицо Велайда, дама обомлела. Её материнское сердце сразу же узнало родные черты. Я успел опасливо подумать, как бы её удар не хватил от радости. А в следующий миг уже метнулся вперед, подхватывая… нет, не Илисию, а светильник, который она беспечно выпустила из рук. Вот еще пожара мне в доме не хватало!

— Птенчик мой! Родной! Ты… ты