Небесный Трон 13. Часть 2 - Юрий Александрович Москаленко Страница 73

Минули сотни тысяч лет. Иногда Каю казалось, будто он что-то уловил, будто получил ответ, но каждый раз это было самообманом. Вскоре счёт пошёл на миллионы лет…

* * *

Вокруг царила лишь одна тьма. Разум Кая был полностью отрешён от чего-либо, кроме цели. Всё глубже и глубже. Капля по капле концентрация росла бессчётное количество времени, пока вдруг абсолютная пустота не сменилась тем самым переулком.

Глубочайшая сосредоточенность перескочила на новый, трудноописуемый уровень. Точка стала бесконечностью точек, а разум Кая оказался в каждой из них. Везде и нигде одновременно.

«Где я?.. — задумался мужчина, глядя на разлетающиеся осколки парных мечей, на разбросанный мусор, на светящегося Безграничного, на облака, на застывший перед головой луч и на многое другое. — Кто я?.. Что здесь делаю? Я… считал. Когда-то давно. Я… искал… Что? Путь… к Искре? Да! Да, я Кай! — вспыхнуло осознание. — Нужен контроль Воли! Шанс выжить, — замелькали воспоминания. — Должен связаться с Искрой и ускорить Волю до уровня восприятия. Я должен!»

И вся бесконечность точек невероятной концентрации снова стала одной. Начался новый отсчёт.

«Главное, не забывать! Нельзя забывать!» — звучало где-то на фоне.

* * *

Пустота.

Абсолютное ничто.

Отпечатавшаяся в разуме картинка подворотни давно исчезла. Как и исчезли любые воспоминания. Человек… Человек ли? Нет, нечто безымянное повисло в бескрайней чёрной пустоте. В пустоте, что бесконечно простиралась как вовне, так и вовнутрь. Не было ни мыслей, ни даже осознанности. Не было ничего. И так целую вечность…

Бесчисленные вечности…

И внезапно, словно ударил гром средь полной тишины, кто-то хмыкнул. Но безымянное нечто даже не обратило на это внимания, продолжив бессмысленное созерцание пустоты.

— Позорище. Не думал, что ты до такого скатишься, — произнёс чёрный невысокий силуэт, почему-то различимый во тьме.

Юный голос затих, и всё вернулось на круги своя. Вновь вечная пустота…

— Вот смотрю я на тебя и понять не могу, как можно быть таким тупицей?..

Силуэт появлялся снова и снова, высмеивая, оскорбляя и провоцируя безымянное нечто. Однако оно не только не отвечало, но даже не замечало происходящего.

В какой-то момент их стало двое: к острому на язык наглецу добавилась бесстрастная льдинка.

— Есть что-то философское в такой форме саморазрушения.

— Ну и бред!

— Пустота как символ принятия…

— Да ты такой же больной, как и он, — хмыкнуло в ответ.

Переговариваясь друг с другом и с безымянным нечто, они появлялись всё чаще и чаще. В какой-то момент в созерцателе пустоты зародилось то, что кто-то мог бы назвать… раздражением.

Неизвестно когда, но однажды к парочке силуэтов присоединился третий: спокойный, прагматичный и жесткий.

— Остановись! — велел он. — Задумайся! Не надоело тут висеть?

— Старик, — раздался смешок первого силуэта. — Я тут уже вечность торчу, но это дерьмо до сих пор даже не взглянуло на нас. Думаешь, так легко изменишь что-то?

— Ты на чьей стороне, мальчик? — грозно навис третий над первым, пока второй безразлично за всем наблюдал. — Либо не мешай, либо вспомни сам, зачем ты тут.

Частота появления силуэтов увеличилась, а в какой-то момент они и вовсе перестали исчезать. Бесконечно разговаривая и обсуждая непонятные вещи, они всё сильнее раздражали безымянное нечто. В конце концов оно всё-таки обратило на них внимание и попыталось прогнать: растворить в пустоте. Силуэты дрогнули, уменьшились и отдалились, после чего все вместе ударили в ответ. Безымянное нечто всколыхнулось и разозлилось.

— Так ты всё же не полностью туп! — засмеялся первый.

— Да, борись! — велел третий.

— Получается… — отстранённо пробормотал второй.

Безымянное нечто попыталось ответить, но зазвучало что-то совершенно невнятное. Не слова, но рык или даже рёв. Но оно не останавливалось, всё чаще издавая что-то более членораздельные звуки. Оно вспоминало…

Что? Что такое вспоминать? Что вспоминать? Что такое слова? Для чего нужны? Для общения?..

— ВОН! ПРОЧЬ! УХОДИТЬ ВЫ! – наконец заговорило оно.

— Ещё чего.

— Нет.

— Мы не можем.

— ПОЧЕМУ ВЫ МЕШАТЬ? КТО ТАКИЕ? ЗАЧЕМ ТУТ?

— Затем, чтобы ты просто посмотрел на нас, — хором ответила троица.

— СМОТРЮ! ДАВНО СМОТРЮ! МЕШАЕТЕ!

— Лжёшь. Ты никогда не видел нас. Перестань отводить взгляд. Посмотри! Как мы выглядим?

Безымянное нечто не понимало. Думать было тяжело, но это стало первым шагом. Оно начало что-то замечать. Одежда? Да, это была она на силуэтах. Как давно? Неужели всегда? На первом простой чёрный боевой халат, на втором изысканное белое одеяние, а на третьем фиолетовое с чёрными и белыми вставками, а также символами бесконечности.

Постепенно безымянное нечто видело всё больше и больше деталей. Раздражающую ухмылку первого, ледяной взгляд второго, бороду третьего. Неизвестно, сколько это заняло, но в конце концов оно увидело их целиком. Едва это случилось, как троица спросила:

— Кто мы такие?

Нечто задрожало, наполнившись невиданным ранее внутренним сопротивлением. Оно безмолвно вопило, пока повсюду звенящим эхом непрерывно гремело:

— КТО МЫ ТАКИЕ?

— А-А-А-А-А!!!

— КТО МЫ ТАКИЕ?

— ХВАТИТ!

— КТО МЫ ТАКИЕ?

— ДА ТЫ… Ты чёртов *** *******! — нечто указало пальцем на первого, даже не заметив, что не слышит названного имени. — И ты ***, и ты тоже! — ткнуло оно во второго и третьего. — Вы все…

Нечто запнулось, а в ответ раздался заливистый смех первого. На лице третьего появилась лёгкая улыбка, и даже в глазах второго словно промелькнула теплота.

— Мы? — хором спросили они. — Или же…

— Я… — вздрогнуло нечто. — Вы — это я, а я — это… Кай, — наконец вспомнил он.

Троицы словно и след простыл, ведь они снова стали частью него. Сразу после этого Кай наконец заметил, что бесконечная пустота не такая уж и абсолютная: всюду мерцали бесчисленные звёзды. Одни большие и яркие, другие поменьше и тусклее. Они всегда тут были, просто только сейчас он обратил внимание на них.

На свои воспоминания.

Глянув на пару ближайших звёздочек, Кай испытал укол боли. Виола… Лилит… Вытянув ладонь, он втянул их обратно в себя, а затем перешёл и к остальным.

Шаг за шагом разум Кая восстанавливался от давления вечности, становясь всё сильнее и сильнее. Его Воля близилась к уровню, достаточному для углубления шестой трещины, хотя обычно он ни за что не достиг бы её. Лишь выдержав бесконечность и не