Чёрный пёс - Олег Николаевич Бубела Страница 71

- Кричер, накинь на себя отвод глаз, найди в Лютном оборотня и притащи сюда!

Я четко понимал, что добытой энергии не хватит на полноценное исцеление, а прыгать на катер за пленными аврорами слишком долго. К тому же неизвестно, как парная аппарация скажется на покалеченном теле Тонкс. Вероятность расщепа в таком состоянии не просто велика, а огромна. Посему лучше использовать проверенный моей матушкой метод. Да и оборотней не особо жалко, а силы у них предостаточно – надо же как-то поддерживать «звериную половину».

Тем временем ослабевшая от огромной кровопотери племяшка откинулась на спину, прикрыв глаза.

- Не отключайся, Нимфадора! – практически прорычал я, снова прикладывая ладони к ее телу. – Помогай мне! Пожелай всем сердцем вернуть свои крепкие здоровые ножки!

Поток целебной магии возобновил стремительный процесс формирования утраченных тканей, а девушка с трудом выдохнула:

- Не называй меня… Нимфадорой!

- Вот, уже лучше! Сосредоточься, направляй свою магию! Давай, ты сможешь!

Подбадривая племяшку, я наблюдал за тем, как огромная рваная рана постепенно уменьшалась. Ужасающие каверны в плоти прямо на глазах зарастали свежими волокнами мышц, которые покрывались нежной розовой кожицей. Когда оторванная нога Тонкс наконец-то приросла к тазу, укрепившись прочным мышечным каркасом и, судя по слабым подергиваниям, успешно восстановив нервные ткани, я почувствовал, что мой магический резерв в очередной раз за день опустел. И тут, как по заказу, за спиной послышался негромкий хлопок. Обернувшись, я увидел натурального бомжа. Грязного, вонючего, с всклокоченной шевелюрой сальных волос, но обладавшего довольно развитым телом, которое скрывал дырявый, замызганный плащ.

- Эй, какого хрена? – успел произнести незнакомец, обдав меня тошнотворным запахом перегара, а в следующую секунду я крепко обнял его и вцепился зубами в шею.

Оборотень оказался весьма силен и некоторое время сопротивлялся, пытаясь оторвать меня от своего тела. Даже прописал весьма болезненный удар в живот, едва не сбивший мою концентрацию. Но я не собирался отпускать свою жертву, и вскоре «темная тварь» затихла, а спустя еще пяток секунд превратилась в мумию. Кинув осушенное тело к останкам Грюма, я вытер рот тыльной стороной ладони в тщетной попытке избавиться от мерзкого привкуса собачатины на губах и прислушался к ощущениям. Донор был качественным – моего внутреннего объема впритык хватило, чтобы вместить полученную силу. Вот только процесс исцеления и близко не был окончен. На очереди вторая нога, живот, да и утраченную кровь тоже придется восполнять, поэтому я резюмировал:

- Кричер, тащи еще одного! Только оглуши перед этим.

- Понял! – деловито отозвался домовик и снова отправился на охоту, а я склонился над телом Нимфадоры.

Положив ладонь на грудь, я влил в племяшку порцию силы, чтобы поддержать работавшее с перебоями сердце, и рявкнул:

- Нимфадора, не спать!

Девушка вздрогнула, распахнув очаровательные глазки, и глухо застонала. Схватившись за вторую ногу, я вывернул ее, возвращая в естественное положение, и продолжил лечение. На этот раз энергию я не экономил, да и повреждения конечности были чуть меньшими - нога все еще держалась на небольшой полоске мяса. Наблюдая за восстановлением тканей, я краем сознания улавливал голоса магглов, которые, стоя неподалеку, обсуждали «странные вспышки».

Я не обращал на них внимания, помня про маскировочный амулет, который скрывал от посторонних взглядов неодаренных людей не только меня, но и тело племянницы, поскольку работал не по принципу мантии-невидимки, а использовал все ту же методику отвода глаз. Но когда один из прохожих подошел поближе, чтобы рассмотреть «пятна, очень похожие на кровь», я не выдержал. Вскочив, выхватил обе палочки и дюжину раз применил натренированную еще в Аврорате связку «конфудус»-«обливиэйт», быстро приголубив заклинаниями всех зевак, успевших крайне удачно собраться в компактную группу.

Оглядевшись, я не заметил поблизости других свидетелей волшебства, как и видеокамер на фасадах домов. Последнее меня не особенно удивило. В этом мире система видеонаблюдения все еще остается дорогим удовольствием, и владельцы небольших кафешек, магазинчиков и сувенирные лавок не могут ее себе позволить. К тому же в центре Лондона средь бела дня можно было не опасаться ограбления, а устанавливать недешевую аппаратуру ради нескольких мелких воришек глупо.

Удостоверившись, что мы с племяшкой не станем героями вечерних новостей, я обратился к пребывающим в прострации людям:

- Вы все собрались отправиться в бар и отпраздновать там день рождения!

Задумчивые лица магглов синхронно просветлели.

- А и правда, пойдемте в бар! – заявил мужик с шикарной лысиной.

- На соседней улице есть хороший. Называется «Резвый бычок», - охотно поддержал его парень в бейсболке.

- А чье рождение будем праздновать? – поинтересовалась дамочка в элегантной курточке.

- Мое! Я десятого ноября родился! – радостно объявил седовласый джентльмен с тростью.

- Но сегодня только шестое, - удивилась леди в красном плаще.

- Не важно! Я всех угощаю!

- Тогда, конечно, идем! – загомонила толпа на разные голоса и двинулась прочь.

Облегченно вздохнув, я вернулся к лечению, и спустя минуту вторая нога Нимфадоры восстановила свой изначальный вид. Далее пришел черед живота и… всего остального. Три минуты и прорва магической энергии потребовались мне, чтобы превратить невнятное мясное месиво в аккуратный лобок, украшенный пушком фиолетовых волос. Чувствуя, что донорская сила подходит к концу, я выплеснул остатки в область груди Тонкс, сопроводив желанием восстановить потерянную девушкой кровь.

Это помогло – щечки племяшки быстро порозовели, а дыхание участилось. Она уже не стремилась отправиться в обморок, а просто лежала с закрытыми глазами. Видимо, старательно выполняла мои инструкции. Я хотел было приободрить Нимфадору, сообщив ей, что процесс лечения движется к завершению, однако не успел произнести ни слова. Раздался новый хлопок, и рядом с нами на брусчатку рухнуло бесчувственное тело Римуса Люпина. Несмотря за затрапезный вид и помятую физиономию запойного алкоголика, я сразу узнал давнего друга, но не стал предаваться сантиментам, а незамедлительно вгрызся ему в шею.

Силы в Лунатике оказалось много. Гораздо больше, чем в невкусном бомже. Оно и понятно – Люпин был не просто оборотнем, а полноценным волшебником, о чем сам Римус почему-то предпочел забыть. Иначе не влачил бы жалкое существование изгоя, а жил бы в комфорте и неге. Но вирус ликантропии не добавил парню мозгов. Скорее, наоборот – Лунатик даже не помышлял применять себе на пользу полученные в Хогвартсе знания, предпочитая культивировать образ несчастного страдальца и довольствоваться подачками окружающих.

Закончив со старым