Рекрут - Алекс Хай Страница 7

Я вымыл лицо в холодной воде, натянул выданную рубаху и спустился в столовую. Подавали «диетическое меню» — каша цвета пепла, кислая лепёшка и настой, от которого немел язык. Башня Белой Ткани знала толк в лечебных завтраках. Или пытках — кому как.

Я уже доедал, когда в помещение вошёл надзиратель с привычной каменной физиономией и ткнул пальцем:

— Субъект Ром. Приглашение в малый приёмный зал. Немедленно.

Я молча встал, нисколько не сожалея о недоеденной лепешке.

Идти пришлось по другим маршрутам, через внутренние коридоры. Подозрительно пустые. За каждым поворотом стояла охрана. У дверей в зал — двое Щитов, и в воздухе снова чувствовалось напряжение.

Когда дверь открылась, я увидел знакомую фигуру.

Магистр Салине стояла у большого окна, за которым сиял город, окутанный предрассветным серебром. В мантии цвета спелой сливы, с черной тесьмой и серебряной вышивкой, отливала сумерками. На груди на цепочке висел символ полумесяца, пересечённого стилетом. А рядом стояла фигура в маске. Высокий воин в темных доспехах и полумаске, молчаливый, как статуя.

— Доброе утро, господин Ром, — произнесла она. — Рада, что вы пришли.

— Меня вызвали. Не смог отказать столь эффектной даме.

Она лишь усмехнулась в ответ на комплимент.

— Всё зависит от того, как вы привыкли воспринимать силу, — спокойно ответила Салине. — Но если хотите: да, я пришла, чтобы вызвать вас. На испытание.

— Какое ещё испытание?

— На рекрутский отбор. Клан Лунорожденных получил разрешение принять вас как кандидата в свои ряды. Сегодня вечером, на заходе второго солнца, вы должны явиться в наш квартал.

— Звучит щедро. — Я прищурился. — И с чего же такие подачки?

— Один из тестов показал аномально устойчивую синхронизацию с Теневыми волнами. С безродными это бывает крайне редко. Днём вы не проявились. А ночью… — Она чуть склонила голову, — вы словно ожили и показали, что умеете удивлять.

Я усмехнулся.

— Так это вас стоит благодарить за то, что я ни хрена не выспался?

В этот момент дверь снова открылась.

И в зал вошёл он.

Опять он.

Слишком молод, чтобы раздавать приказы, и слишком уверенный в себе, чтобы быть обычным помощником. Бледное лицо, короткие светлые волосы, на груди — золотой знак Дневного клана. Тот самый представитель Совета Солнцерожденных, некий Альтен. На этот раз — в сопровождении сразу четырех бойцов в белых плащах.

— Прошу прощения за вмешательство, магистр Салине, — сказал он. — Но субъект ещё не определён. Клан Солнцерожденных официально заявляет о своем интересе в этом молодом человеке.

Салине медленно повернулась.

В её взгляде не было ни страха, ни раздражения. Только холодная, безупречно вежливая насмешка.

— Интерес приходит с опозданием, лорд Альтен-младший. Вы не успели.

Младший? Кто же там старший Альтен, если даже этот парень успел всех достать?

— Согласно Уставу, подобные субъекты подлежат первичной экспертизе магистральным кланом. А именно — нашим. Он был найден и доставлен в дневное время. Мы имеем законное право…

— Согласно параграфу семнадцатому, в случае с неопознанным субъектом, который не прошёл ни одной вашей диагностики и официально получил приглашение от признанного наставника, выбор остаётся за ним, — перебила Салине. — Диагностику проводил независимый Орден Белой Ткани, и они же вынесли вердикт — склонность к Тени. Или вы намерены оспорить Устав Совета?

Альтен на миг замер. Как будто не ожидал, что она отразит его выпад столь точно. Я уловил — у него был заготовлен план. Но не на этот ход.

— Это всё ещё не отменяет нашего права заявить интерес на субъекта, — сухо бросил он. — И предложить альтернативу.

Салине мягко улыбнулась.

— Конечно. Но господин Ром примет решение сам.

Они оба посмотрели на меня.

Я ощутил, как в воздухе что-то дрожит. Не магия. Внимание. Давление.

За моей спиной — кристаллическое спокойствие Салине. Передо мной — холёная угроза Альтена. Откажу одним — наживу врагов среди других. Забавно.

— Я принимаю приглашение клана Лунорожденных, — спокойно сказал я.

Щеголь в белом замер. Его лицо не изменилось. Почти. Только левый уголок рта чуть дрогнул.

— Уверены? — прошипел он.

— Знаете, куда приятнее, когда тебя называют по имени, а не просто субъектом. Подумайте над этим, пока будете начищать свой сияющий доспех.

— Выбор сделан, — сухо сказала Салине. — Мы придём за ним вечером, к началу Порога.

Она кивнула мне. Воин в маске отступил к двери. Я последовал за ними. А когда мы уже выходили, я оглянулся.

Альтен стоял неподвижно, руки сцеплены за спиной, лицо неподвижно. Но глаза… Глаза горели холодным презрением.

Это мне еще аукнется, как пить дать.

* * *

Когда первое солнце накренилось к горизонту, за мной пришли. Те же двое: магистр Салине и её спутник в маске. Только теперь к ним добавилась третья фигура — молчаливый маг с кристаллом-светильником, плывшим над его ладонью.

— Готовы, господин Ром? — спросила Салине.

Я кивнул.

— Только вы скажите, если мы идём в ад. Я хотя бы сменю рубашку.

Она улыбнулась краешком губ — почти одобрительно.

Мы покинули территорию Башни Белой Ткани через боковой проход, миновали улицы, где дневные лампы уже гасли, а маги в светлых мантиях спешили домой, словно опасаясь опоздать до Порога. Порогами, как я понял, называлось время перехода дня в ночь и обратно.

Город с наступлением сумерек менялся на глазах.

Одни торговцы закрывали лавки, другие — только готовились начать работу. Дворники торопливо собирали мусор. Из дверей кафе вытекал запах мяты и подгоревшего сахара.

Но главное — менялся сам воздух.

Он становился влажным, густым. Словно город и правда начинал дышать иначе.

Мы подошли к высокой арке, увитой глифами, что тянулись вверх, как чернильные лозы. У самой арки стояла стража — в других доспехах. Не бронза, не золото. Чёрный металл, с гравировкой, и эмблема луны, вплетённой в круг. В воздухе — ни одного факела. Только светящиеся магические шары, закреплённые над проёмом.

— Проход в квартал Лунорожденных, — сказал маг со светильником. — Добро пожаловать, кандидат.

Они ждали, когда я шагну сам. Видимо, в этом тоже был какой-то смысл.

Я сделал шаг за порог. Всего один. И мир вокруг меня… сменился.

Проход в квартал был не просто физическим.

Это была граница — между дневным и ночным. Между светом и