Элегия войны (СИ) - Михаил Злобин Страница 64

— Слава тебе Анрис, откуси Кларисия твои яйца! — облегчённо выдохнул лжепатриарх и с силой потёр уставшее лицо.

Похоже, экс-Вердер ляпнул это слишком громко, потому что в зале кто-то сдавленно ахнул, заслышав такое святотатственное высказывание. Это напомнило мужчине, что он больше не изгнанник Лиас, который отчаянно ищет смерти. И не бывший лирант Корпуса Вечной Звезды, который мог позволить себе такие высказывания. Он правитель Южной Патриархии! По крайней мере, играет эту роль ради блага жителей всего континента. Так говорил Риз…

— Кроме того, на месте схватки мы обнаружили двух кардиналов альвэ, — добавил Безликий.

— И… что с ними? — сглотнул комок в горле Лиас.

— Могу сказать, что план эксленса удался, — чуть изменился голос магистра, будто он улыбнулся. — Один мёртв, а другой дышит лишь чудом. Они больше не представляют опасности.

— Я понял. Можете идти, — повелительно махнул рукой лжемонарх.

И отряд Безликих повиновался. Впрочем, не исполнив при этом даже формального поклона. Не принято было в их братстве гнуть спины.

Настроение Лиаса стремительно пошло в гору. Если Риз жив, значит выкарабкается. Мальчишка единственный уцелел из всего Сарьенского полка, бежал из улья кьерров, почти сутки держался под пытками алавийцев, после чего каким-то образом сам пленил сразу полдесятка темноликих. Он убивал сильнейших озарённых Капитулата! Одного так и вовсе заколол обломком сабли, как тупую свинью. Никто не уничтожал кардиналов вот уже полторы сотни лет! А сынишка Пепла к своим невеликим годам расправился уже с четверыми. Драгор свидетель, убить нор Адамастро труднее, чем попасть в игольное ушко с сотни шагов! Парень невероятно удачлив, словно сам Ваэрис. Ну а коли так, то всё с ним будет хорошо… Ризант будет жить и менять вокруг себя историю. А Лиас станет одним из столпов, на которые юный гений сможет опереться. Вскоре их имена на целые века и тысячелетия поселятся в легендах…

— Ваше Благовестие, могу ли я просить вашего внимания?

Изгнанник перевёл взгляд на визитёра, одномоментно посмурнев. Проклятая полукровка! Эта Иерия нор Гремон тревожила экс-Вердара сильнее, чем кто бы то ни было при дворе. Вечно подозрительный прищур желтых глаз Судии внушал опаску и беспокойство. Будь воля Лиаса, он бы прикончил её без раздумий. Ведь мёртвой эта ядовитая змея приносила бы значительно меньше проблем. Зачем Ризант вообще её оставил? Она уже сыграла свою роль и посадила нового патриарха на престол. Сохранять ей жизнь попросту небезопасно…

Однако Маэстро благоволил служащей Пятого ордена. Видимо, невзирая на весь свой острый ум, нор Адамастро не был лишен простых человеческих слабостей. Это ведь нормально, тянуться к тому, кто так сильно на тебя похож? Кроме того, поговаривают, что Иерия знала отца Ризанта. Стало быть, с присутствием нор Гремон при дворе придётся всё же смириться…

— Разумеется. Мой слух всегда открыт для голоса моей спасительницы, — вопреки воле улыбнулся Лиас. — Ты можешь говорить свободно.

— Мой патриарх, я вижу, что чужаки в чёрном снискали немалую долю вашего расположения. Они вхожи в ваш дворец и даже покои. Меня это сильно беспокоит…

— Времена меняются, Иерия, и обстоятельства, иной раз, вынуждают нас искать поддержку и среди врагов. Тем не менее, как ты можешь видеть, союз Южной Патриархии и Безликих принёс нам великую победу. Не желаешь же ты её отвергнуть только потому, что Маэстро и его люди тебе неприятны?

— Нет, Ваше Благовестие, я не осмелюсь попрать сей триумф. Ради него отдали жизни многие достойные сыны нашей земли. Этим я бы оскорбила их память. Моя речь о другом…

— О чём же?

— Помните, на пятую годовщину вашего Восхождения, вы обещали мне кое-что…

— Ты же знаешь, Иерия, что мой разум не восстановился с того самого дня! — раздражённо вздёрнул подбородок лжеправитель. — Говори прямо, если хочешь слышать ответ!

— Прошу меня извинить, мой патриарх. Вы правы. Я о том разговоре, когда вы поклялись во что бы то ни стало сохранять Пятый орден. Последователи Сагариса преданно служат истине и семье гран Блейсин вот уже четырнадцать поколений. И мне больно видеть, как какие-то проходимцы в нарядах ночных убийц заполучают вашу благосклонность.

— Ты думаешь, что Безликие со временем заменят твой орден? — вздёрнул брови Лиас.

— Именно, мой патриарх.

— Этого не будет, Иерия, — попытался успокоить собеседницу мужчина.

— Вы готовы вновь подтвердить свои слова, Ваше Благовестие? Вы не забыли свою клятву? — с нажимом спросила Серый Рыцарь.

— Да, я припоминаю тот разговор, — соврал Лиас. — Можешь не волноваться, Иерия. С тех пор ничего не изменилось. Пятый орден остается одной из важнейших опор, которые поддерживают трон.

Нор Гремон несколько секунд смотрела на правителя своими нечеловеческими глазами, заставляя сердце Лиаса учащенно биться. Но потом она всё же низко-низко поклонилась:

— Спасибо, мой патриарх. Ваши слова сняли с моей души целую гору.

— Не благодари меня. Ступай. И помни — ты всегда можешь обратиться ко мне, Иерия.

Квартеронка отошла, ещё раз согнув на прощание спину. И Лиас уже хотел было вздохнуть с облегчением. Но тут в дверях залы наметились какая-то суматоха и толкотня. Послышались крики и удивлённые возгласы.

— Ваше Благовестие! Ваше Благовестие! Срочное донесение! — покрытый пылью дорог гонец ворвался в помещение. — Молю простить, что не смог прийти раньше, но Арнфальд был в окружении, и я прибыл к вам сразу, как только появилась возможность!

— Говори быстрее! Что там стряслось на этот раз⁈ — рыкнул лжепатриарх.

— Клесден… войска альвэ осадили Клесден!

В зале воцарилась напряжённая тишина. Чей-то кубок со звоном покатился, расплёскивая рубиновое вино. Красная лужица неспешно растеклась по каменному полу, трогая подошвы знатных господ. Но ни один вельможа не придал этому значения.

Кажется, они слишком рано начали веселиться. Празднование победы придется отложить до лучших времён. Война ещё впереди.

Осознав эту неприятную истину, некоторые из дворян украдкой заозирались по сторонам. Они внезапно вспомнили о загадочном магистре в стальной маске, благодаря которому выстоял Арнфальд. Его отсутствие почему-то вдруг стало тревожить…

Конец четвёртой книги.