Вампиры тут беспризорные - Тони Марс Страница 64

Да уж, попаданец снова вернулся к этой мысли и с тихим ужасом осознал, что мир изменил его слишком сильно.

Раньше он никогда не думал так небрежно о чужих жизнях. Или же тут роль сыграла его нелюбовь к Вальдернеским?

— А мальчика мы к себе возьмем, об этом не тревожьтесь. — сообщил старейшина. Вампиреныш в смешанных чувствах спрыгнул с диванчика, взял со столика фрукт, и сел обратно. Он и не думал, что Кифен так быстро найдет ему новый дом.

Но здесь много снега. Снег Эрикошу сильно понравился.

И хоть здешние вампиры не выглядели больно сильными, раз это сами Касарины, то тут он будет в безопасности. Что ж, ради снега и шанса поиграть в снежки, пожалуй, стоит остаться.

Вампиреныш на пробу лизнул фрукт, серьезно посмотрел на Кифена и уверенно кивнул, мол, я останусь в этом клане.

Степан отвел долгий взгляд от ребенка. Эрикоша ждало бы хорошее будущее, если б не темные маги. Мог ли попаданец сделать для него что-то ещё?

— Это, конечно, уже наглость, — с сомнением начал Степан, — но я прошу вас его принять, как главу. Эрикоша растили, как следующего главу рода Фегажских. И я думаю, он мог бы принести пользу вашему клану.

Мда, сначала ляпнул, потом подумал. И зачем Касаринам, которые столько тысяч лет жили под опекой старейшин, какой-то глава, да еще и чужак с дурным нравом? Нет, пока Эрикош еще мал, перевоспитать его есть шанс, но будет ли от этого толк?

Попаданец с силой сжал зубы. Касарины, конечно, готовы ноги ему целовать, но злоупотреблять их расположением не стоит. У всего есть предел.

Эрикош глянул на Кифена так, словно явно усомнился в его умственных способностях. Вампиреныш-то был уверен до этого момента, что его ни один клан к себе не возьмет, а Степан ему и новый дом нашел, и место под солнцем выбить решил.

Тут надо не ставки поднимать, а брать, что дают! Кто вообще согласиться ребенка из чужого клана брать? То, что приняли — уже чудо! А этот Вальдернеский потерял то ли чувство меры, то ли остатки разума.

Такой глупости от Кифена мальчик никак не ожидал.

Наверно именно это имел в виду Веце, когда говорил, что все главы родов либо сумасшедшие, либо блаженные. Интересно, Эрикош станет таким же, когда вырастет? Это все из-за суровой подготовки глав рода?

И пока Степан попрекал себя за несдержанность языка, а Эрикош тихо поминал свой несостоявшийся переезд к Касаринам и был уверен, что их теперь выгонял взашей, у старейшины на лице сияла радушная улыбка.

— Разумеется. — не скрывая радости ответил старик, — Пусть у нас никогда не было главы рода, однако мы с благодарностью примем любого, кого вы назначите на эту должность.

Клану давно пора разделить власть поровну между советом и главой, ведь по уставу глава рода имел право покидать крепость в любое время. А значит мог обеспечить клан всем необходимым.

Но Касарины не смели выбрать главу самостоятельно — это имел право сделать лишь герцог Касар. Или его преемник.

Старейшина, признаться, боялся тревожить господина Кифена с этой незначительной проблемой, ведь у иномирца и без того полно своих забот. Разве смог бы преемник герцога выделить время и отобрать достойного главу из клана?

По одному болезному лицу Кифена ясно, что ему не хватало времени ни на сон, ни на восстановление. А сегодня он и вовсе прибыл с разбитой головой.

Старейшина даже не хотел знать, какие ужасы творятся во внешнем мире, если преемник Касара, практически равный ему по силе, в таком состоянии.

— Спасибо. — чуть улыбнулся Степан. Он не ожидал, что старик согласится так легко, — Мне бы хотелось спросить, возможно ли проверить кого-то на предательство наверняка?

Старейшина прищурил глаза, жестом попросил Степана приостановить речь и подозвал своего помощника.

Пусть до этого вампиреныш сидел и грел уши, будет лучше, если дальнейший разговор пройдет без него.

Эрикош коротко и слишком уж радостно простился со Степаном, бросил небрежное «Спасибо» и ушел вместе с помощником старейшины осматривать свой новый дом.

— Вы сомневаетесь в своем слуге? — вкрадчиво произнес старик, когда дверь за мальчиком закрылась и шаги стихли.

Степан на миг задумался. Он был уверен в Веце точно так же, как и сомневался в нем. Слишком много раз полукровка проявил себя как верный слуга, но и дал повод усомниться в себе не единожды.

— Ко мне приставили его Вальдернеские, было бы странно, не сомневайся я в нем после этого. — к тому же в последнее время Веце вел себя очень странно и это только подогревало опасения Степана.

Оказаться преданным попаданец не хотел — лучше уж он сейчас разочаруется в полукровке окончательно, чем продолжит сомневаться и надеяться на честность Веце.

— Это не так уж сложно. Вполне хватит того, что вы заставите его принести вам магическую клятву верности. — равнодушно пожал плечами старейшина. Невелика проблема, испытать маленького полукровку на преданность хозяину.

— Но если это убьет его? — попаданец помнил о последствиях магических клятв и контрактов, и преждевременно терять такого, пусть и не слишком надежного сторонника, не хотел.

То есть, знать наверняка чью сторону занимает Веце, попаданец был не прочь, но получить эту информацию ценой чьей-то жизни — нет, лучше уж тогда оставить все как есть.

Веце связан контрактом с Вальдернескими и неизвестно, причастен ли он как-то к убийству герцога или нет.

Тут был, пожалуй, тот самый случай, когда идиотские шутки полукровки вылезли ему боком — Степан теперь всерьез сомневался, а не было ли то проявлением истинных мыслей Веце.

— Значит он предатель. А таких щадить не стоит. — старейшина заметил потерянный взгляд Кифена и добавил, — Ваша добросердечность может вас погубить. Вы никогда не должны сомневаться в чем-либо, касающемся вашей собственной безопасности.

— Я не хочу никому навредить. Если какой-то другой способ? — если Веце и правда засланный шпион, то Касарины убьют его на месте.

Попаданец планировал просто выгнать полукровку в таком случае, но Касарины прикончат Веце раньше, чем Степан успеет сказать «Пока». А проводить проверку клятвой дома как-то ненадежно, вампир уверен, что Веце ускользнет от прямого ответа и не станет присягать на верность.

— Ваш слуга может воспротивиться клятве только в том случае, если он предатель.