Главред: назад в СССР 3 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич Страница 54

— Давай, Горелый, — Сивый развалился в одном из кресел, которое предательски скрипнуло под его мощной фигурой. — Рассказывай.

— Улица полна неожиданностей, — витиевато сказал Вовка, одновременно поморщившись, когда лидер «хулиганов» назвал его будущей бандитской кличкой. Значит, это у него еще отсюда. — Ходят слухи, что чьих-то пацанов вслепую в чужой игре используют.

Загораев сел напротив Сивого, Рокки c Монголом по обе стороны. Мне досталось такое же видавшее виды кресло, что и остальным, только стояло далековато, и мне пришлось его придвинуть. Лидер «хулиганов» наблюдал за моими действиями флегматично, но взгляд, как я заметил, при этом был цепким.

— Слышал я o таком, — кивнул он, когда Вовка договорил. — Птичка на хвосте принесла… Только не мои это пацаны.

— А чьи? — не выдержал я, и Сивый перевел на меня удивленный взгляд. Он явно не воспринимал меня всерьез, хоть договоренность o встрече была по моему вопросу. Мол, посиди тут, писака, пока серьезные парни делами ворочают. Чаю вот попей, чтобы не скучно было… Но co мной такие дела не пройдут. Я в прошлой жизни c разным контингентом общался, и c преступными элементами тоже. Опасаться — опасался, но пиетета не испытывал.

В каморке повисла напряженная тишина, мои «спортсмены» опасливо переводили взгляды c меня на Сивого. Не ожидали, судя по всему, от газетчика такой прыти и теперь гадали, как отреагирует лидер «хулиганов». В этот момент Мортэн вышел из-за занавески c огромным закопченным чайником и несколькими кружками, которые он удерживал в одной руке, переплетя пальцы в ручках. Поставил все на стол из ящиков и так же молча удалился обратно на «кухню».

— Ты же редактор, Жека? — чуть помолчав, спросил меня Сивый.

— Я.

— Читал про Вовкину «качалку» в твоей газете, — лидер «хулиганов» задумчиво пожевал губу. — А про мою напишешь?

— А оно тебе надо? — парировал я.

Неожиданно Сивый опять улыбнулся, и я каким-то девятым чувством отметил, что он явно специально ведет себя как неопрятный и необразованный гопник. Нет, он гораздо умнее, чем пытается показать.

— Ты прав, Жека, — вот и в хрипатом голосе проскользнули вполне себе вдумчивые нотки. — У меня клуб по интересам, лишние разговоры не нужны. И вход по пропускам.

— Слушай, мне твои дела неинтересны, — я перехватил инициативу. — Мне своих хватает, и мы c тобой вроде как друг другу не мешаем, — на этих моих словах Сивый кивнул. — Но тут ситуация такая, что кто-то решил превратить наш общий город в арену беспредельных аттракционов. Не думаю, что тебе это нравится.

— А кому такое вообще может понравиться? — хозяин «качалки» философски пожал плечами. — Сегодня ты, завтра я. Кто знает, что в головах у этих людей.

— Именно, — подтвердил я. — Смотрю, у тебя там, в зале, народу много. Говоришь, клуб по интересам и вход по пропускам… Только русские ходят?

— Ты что несешь? — поморщился было Сивый, но я быстро продолжил.

— Уже по твоей реакции видно, что тебе все равно, кто какой национальности. А те, кто драку у дома культуры спровоцировал, людей хотели по этому признаку поссорить. И в наших общих интересах найти тех уродов, кто так делает…

— Ты прав, редактор, — кивнул Сивый. — Мне лично все равно, у кого на какую букву фамилия заканчивается. Если человек дрянь, то неважно, что у него за народность.

— Это первое, — сказал я. — Но не единственное. Людей пытались рассорить по самым разным причинам. Ты же слышал, наверное, o дискуссионном клубе?

— Какие, на хрен, дискуссии, Жека? — скривился Сивый, но я уже отчетливо видел, что он ломает комедию. — Мы тут железо тягаем…

— Железо тягать тоже c умом надо, — я усмехнулся. — В общем, сейчас стало можно говорить o том, что раньше особо не приветствовалось. Но кто-то, судя по всему, хочет оставить это право себе. И, как выяснилось, готов ради этого даже человека убить. Причем не одного — co мной в машине еще трое сидели, к слову, среди них две женщины.

Сам не понял, зачем это сказал, но неожиданно мой аргумент зацепил лидера «хулиганов».

— А вот это вообще неправильно, — покачал головой Сивый. — Бейся c равным, a слабого не трожь. Какая же тварь такое замыслила?

— Вот и мне это интересно, — напомнил я. — Давай поможем друг другу. Может, среди других… — чуть не ляпнул «группировок». — Среди других команд кто-то что-то видел. Как говорят в милиции, не для протокола…

— Пэловские? — задумался Сивый, a «спортсмены» изумленно переглянулись. — Есть такой Серега по кличке Пэл… Интересная личность.

Громила вновь повернулся в кресле, и то жалобно простонало, будто жалуясь на свою непростую судьбу. Как та говорящая лошадь из анекдота: «блин, когда ж я сдохну…»

Сивый не спешил. Он закинул удочку и сейчас внимательно следит за моей реакцией. Не знаю, кто такой этот Серега-Пэл, явно не активист-комсомолец. Но прозвучало это имя точно не просто так. Другой вопрос, будут ли подробности.

— Чего ты хочешь взамен? — прямо спросил я, отчетливо понимая, что Сивый ждал ответного хода c моей стороны.

— Дело опасное, — многозначительно сказал тот. — Нужны гарантии.

И опять ничего конкретного! Гарантии чего? Зачем он темнит? Если хочешь вознаграждения, так и скажи, любитель ты ребусов!

Побурлив мысленно пару мгновений, я догадался, o чем говорит мой новый знакомый. Он хочет гарантий того, что останется в безопасности. Но от кого? От Сереги-Пэла? Или?..

«Чего от вас конторские-то хотели?» — всплыл в моей голове недавний разговор c Вовкой Загораевым. Лидер «центральных», хоть и командовал в отличие от Сивого законопослушными «спортсменами», вряд ли питал симпатии по отношению к милиции и КГБ. Да и во время беседы c его коллегами — Рокки и Монголом — прозвучало недвусмысленное беспокойство, что «качалки» теперь будут трясти. Паззл сложился. Не знаю, правда, как теперь относиться к желанию Вовки сотоварищи к созданию отрядов народной дружины — похоже, они рассматривают это как возможность оградить себя от лишнего внимания милиции. Так сказать, быть на виду и c теми самыми пресловутыми «гарантиями». А я-то, похоже, наивный романтик…

Впрочем, как бы то ни было, сейчас речь идет об опасной для жизни ситуации. Если я вспыхну, c горячностью брошу парням все, что o них думаю, то потеряю неоднозначных, противоречивых, но все же союзников. А так… сумею найти неизвестных преступников, уже перешедших черту, помогу милиции и КГБ. После чего займусь дальнейшим воспитанием Вовки и иже c ним. Вы у меня, черти накачанные, так и будете дальше спортом заниматься, но точно не рэкетом! И не думайте даже!

— Я редактор газеты и имею отношение к райкому партии, — теперь надо проговорить вслух очевидные вещи, которые ждет Сивый. — Разумеется, делом o моем покушении занимается не только милиция, но и КГБ…

А если быть точным, то исключительно КГБ, подумал я. Никто же ко мне не пришел, в милицию давать показания повесткой не вызвал. Зачем, если в курсе товарищ Поликарпов? Он или кто-то из его подчиненных расследование и ведет.

— Так вот, — продолжил я. — Могу поговорить c уполномоченными лицами o твоей, Сивый, неприкосновенности. По этому делу, — я выдержал паузу. — Но если из-за тебя пострадал хоть один обычный человек или позже пострадает, и я об этом узнаю, мы станем врагами. А в рамках этого дела, пока мы на одной стороне, все, что ты скажешь, не будет использовано против тебя, — тут я заметил, что уж слишком много обещаю от лица конторы, и поспешил добавить. — Поговорю, в смысле, об этом.

— Поговори, — согласился мой собеседник, и на его лице я прочитал облегчение и странную задумчивость. — Потом продолжим. Пейте чай, пацаны, и расходимся. Поздно уже…

Сивый недвусмысленно дал понять, что продолжать разговор не намерен. И вернется к нему только тогда, когда поймет, что я выполнил свою часть сделки. Давит, но, c другой стороны, вот ведь прямой шанс выйти на след врага. Моего врага!

Я вспомнил, как Поликарпов предупредил меня, что в следующий раз дело может закончиться грузовиком. Или чем-то еще таким же неотвратимым. Но самое неприятное… мне ведь в этой жизни есть что терять. И кого!