Аспирант. Москва. 90-е - Всеволод Советский Страница 51

этим куском. А я не собираюсь останавливаться. Это моя главная магистраль, я исполняю свое предназначение, делаю мир таким, как я хочу. Я, если хотите, снайпер. Хотите мне помешать? Пробуйте, старайтесь. Но знайте, что я гляжу на вас и смеюсь. И буду смеяться. Напишу ли я вам еще? Не обещаю. Но может быть. Если да, то следующее письмо будет веселее этого. Думаю, примерно через неделю вам будет чем заняться (здесь можете еще раз зафиксировать мой гомерический смех). Ждите! Не здоровался, и не прощаюсь. Ждите!»

— Грамотно написано, — я вернул листок. — И даже как бы с претензией.

— Еще бы!.. — психолог так и говорит: несомненно, образованный. Может, даже филолог. Но бесталанный. Ничего в жизни не добился. Этим сильно угнетен. Близок к шизоидной психопатии, это как минимум…

— Это из чего вывел?

— Говорит, вот эта манера: вопрос-ответ. Как бы сам с собой разговаривает… И скобок многовато. Тоже признак шаткой психики. Лабильной! — он так сказал.

— Психолог?

— Естественно. Ну и общий выпендреж. Кривляние. Явно глумится над нами. Тварь! Будь моя воля, рубил бы его по частям. И никакая совесть бы не пискнула.

Опер аж зубами скрипнул. И неожиданно сказал:

— Но и это еще не все.

— Да? — спросил я заинтересованно.

— Говорит… очень может быть, этот тип разбросал в тексте замаскированные подсказки, где его искать. Из тех же глумливых соображений. Типа: тупые менты, я вам намекал, а вы… Это, конечно, лишь догадка…

— Постой-ка, — бесцеремонно перебил я. — Дай-ка взглянуть…

Предчувствие нарастало. Как будто электрический ток побежал по рукам. Так… Верить вам, себя не уважать… Гм. Не по зубам… Подавитесь этим куском… При чем тут кусок?.. Ни к чему сказано. А может…

И догадка полыхнула как молния. И все вмиг сложилось.

Секунд пять я сидел огорошенный, потом переспросил:

— Ты говоришь, он где-то неподалеку живет?..

— Скорее всего. А что?

— А то, что смотри… Слова: кусок, понедельник, главная магистраль.

— Ну? — Гринев так и подался ко мне.

— Это и есть маячки. Кусково! Там, — я ткнул пальцем.

Парк и усадьба «Кусково» графов Шереметевых находились по ту сторону железной дороги.

— В парке «Кусково». На центральной аллее. В понедельник! Там будет гулять. Догадайтесь, мол!.. Догадались.

Андрей смотрел на меня расширенными глазами. И вдруг выхватил у меня листок, вчитываясь в текст.

— Юрка… — пробормотал он задумчиво. — Юрка, ты гений… Кажется.

— Ну уж… — заскромничал я.

А он вдруг счастливо рассмеялся:

— Так я тоже!

— То есть?

— Еще один маячок нашел. Снайпер! Снайпер!.. Понял?

— Нет.

— Улица Снайперская, рядом с Кусково — знаешь⁈ Наверняка он там и живет!

Я и не знал, что есть такая. Улица Молдагуловой — да, знал. А Снайперскую нет.

— Неужели нашли… — бормотал Андрей, еще не веря себе. — То есть не нашли еще, но напали на верный след?..

— Похоже на то, — я усмехнулся. — Кстати, а где моя Почетная грамота?

— Юрок! Тебе не то, что грамота, тебе медали мало!

— Тоже не откажусь.

Он вскинул руки, без слов говоря: да будь моя воля!.. Но я понимал, что воля не его.

Он страшно заспешил, даже засуетился:

— Ладно, Юр! Слушай, я побегу, надо срочно доложить… Ты не думай, это все просто так не останется! — он потряс листочком. — Я не я буду, если ты без награды останешься!..

И на этой ободряющей ноте мы расстались.

А я на самом деле испытал взлет вдохновения. Точно разгадал секрет шумерской клинописи или письмо индейцев майя. Заходил по комнате. Было очень тесно. Хотелось вырваться на улицу. А что, и правда, пройтись?..

И тут меня вторично осенило. Сходить в Кусково⁈ Прямо сейчас.

Я понял, что уже не откажусь от этой мысли. Собрался и рванул. Пешком — минут пятнадцать, если быстрым ходом. И вскоре я был в Кусково.

В принципе сам парк по планировке, и дворцовый ансамбль были шикарны. Но видно, что давно не прикасалась к ним рука реставратора. Запущенная роскошь. Тем не менее народ, конечно, прогуливался, дышал почти загородным воздухом, сырым и прохладным. Дождя не было, но в любой момент мог брызнуть… Людей однако было немало. Не много, это правда. Но и не мало.

Знакомый предстартовый мандраж прошелся по мне. В понедельник… Возможно, тут будет гулять маньяк, упиваясь неуловимостью. Интересно, в какое время? Из письма этого не следует. Значит, в любое время может выйти…

Стоп.

Мой взор упал на мужчину в когда-то дорогом, но старомодном черном пальто, в кепке, низко надвинутой на лоб. Ничем не примечательный человек средних лет…

Хотя, пожалуй, более, чем средних. За пятьдесят. Примерно.

Этот мужчина неспешно прогуливался по той самой Центральной аллее. И взгляд мой как зацепился за него, так и не смог отцепиться.

Я не стал приближаться. Сделал вид, что беспечно прогуливаюсь, созерцая красоты. А сам не упускал из вида черное пальто.

Мужчина медленно и сутуло шел по аллее. Казалось, ни на кого не смотрел. Но вот навстречу ему появилась симпатичная девушка в светлом «дутом» плаще… Прошла мимо. И я увидел, как тип медленно оборачивается…

Нет, все-таки он не обернулся полностью. Но через плечо посмотрел. Глаз алчно блеснул.

Или мне это почудилось?..

Теперь уж я вцепился в него не хуже профессионального сыщика. И подозрения переросли в уверенность. Персонаж не пропустил взглядом ни одной симпатичной молодой женщины. Правда, и ни одной попытки не сделал сблизиться. Но кто знает! Кто же знает⁈

Я изо всех сил держался в отдалении. Делал вид, что просто гуляю. Похоже, этот тип ничего не заподозрил?.. Да нет, конечно! Ничего. Он даже не посмотрел на меня.

Быстро вечерело. Похолодало. Я заметил, как наблюдаемый поежился, хотя пальто очень добротное. Глянул в небо и поспешил на выход. Я за ним, мысленно молясь, чтобы он не оборачивался. Он и не обернулся. Вышли из парка, пошли какими-то закоулками, дворами. Я держал подопечного метрах в тридцати перед собой, не уставая молиться все о том же… Но он и не оглянулся. Он вообще теперь казался погруженным в себя, совсем не смотрел по сторонам, а будто бы уткнулся взглядом в землю перед собой. Так и добрел до длиннющей девятиэтажки, вошел в подъезд.

Я с облегчением перевел дух. Подойдя поближе, разобрал, что подъезд № 4. Есть! Вбито