Hydrargyrum - Снежная Страница 50

— Почему у вас не ввели номинал больше одного галеона? — спросил маг, не став прямо отрицать версию волшебника о чужаке, не знающем местных правил. Частично это ведь было правдой. — Пять фунтов это, по современным меркам, смешные деньги.

— Традиции, — скривившись, ответил Флетчер. — Так у гоблинов издавна было заведено — стандарт трёх металлов, кнат-сикль-галеон. Только вот во времена Мерлина, говорят, один галеон стоил тысяч в семь раз дороже, чем сейчас. На один золотой жить можно было несколько лет. А потом… Инфляция бывает не только у магглов. Как скачет курс золота, серебра и меди каждый год — это вообще отдельный разговор…

— Ладно, это к делу не относится, — прервал его жалобы Арчибальд, когда поток золота иссяк. Убрал мешок обратно в карман и произнёс: — Думаю, нам пора к мастеру, не так ли?

— Всё так, — волшебник тоже убрал портмоне и вздохнул, добавив: — Сразу говорю, я отведу тебя к нему, но он уже сам решит, возьмётся или нет, — Флетчер встал со скамейки, огляделся по сторонам, вновь убеждаясь, что рядом нет людей. Затем протянул руку. — Давай, я аппарирую к нужному месту.

— Перенос под твоим контролем. И ты ожидаешь, что я соглашусь?

— «Взаимное» доверие, помнишь? Оно бы пошло нашим отношениям на пользу. Я же тебе поверил. Рассчитываю теперь на ответное действие.

Скрипнув зубами, Кайнетт покрепче сжал рукоять кинжала в кармане, но руку протянул. Затем последовала вспышка, ощущение полёта и быстрого движения, и через мгновение они уже стояли в глухом лесу перед древним двухэтажным домом из цельных брёвен, местами покрытых мхом и позеленевших от старости. Каких-либо дорог или хотя бы троп к нему не вело, дом словно возник на этой поляне лет двести назад. Маг почувствовал несколько барьеров на самом здании и вокруг него, но точно определить все из них не смог. Охранные и следящие чары в основном, плюс отвод внимания обычных людей, а так же что-то более специфическое из местного арсенала.

— И совсем не страшно. Идём внутрь, нас ждут. Тебе повезло, что авроры немного угомонились со своими рейдами, иначе могли бы и накрыть нас прямо здесь. Они после твоего фокуса с жертвоприношением трясли беднягу Франсуа, как и всех прочих, считай, что через день, только перья летели. Его хибара, наверное, последние лет сорок такой чистой не была, как после их облав, — по пути к дверям рассказал волшебник.

— Какого ещё фокуса?

— Да-да, ну, разумеется, это сделал вовсе не чужак, интересующийся некромантией и лишней палочкой без чар слежения. Да там кто угодно мог быть…

В полутёмном пахнущем пылью коридоре со скрипучими полами Флетчер задержался, открыв громадный старый гардероб и достав оттуда небольшой мешковатый плащ грязно-серого цвета. Протянул клиенту и сказал:

— Надень и надвинь капюшон пониже.

— Зачем мне эта дрянь? — возмутился Кайнетт при виде этого ветхого тряпья.

— Детям до одиннадцати продавать палочки нельзя ни под каким предлогом, слишком это опасно. А до семнадцати — только со следящими чарами, которые контролируют из Министерства. Франсуа знает законы не хуже остальных, и с ребёнком никаких дел иметь не станет. Но если к нему придёт взрослый волшебник пусть низкорослый и с тонким голосом? Полугоблин, наверное, но полугоблинам палочки продавать не запрещено ведь. И даже под зельем правды мастер подтвердит, что ничего не нарушал. Следишь за моей мыслью, Джимми?

Маг хмуро забрал у него пыльный плащ и надел на себя, ничего не сказав. Пошел вслед за Флетчером, разглядывая обстановку из-под низкого капюшона. Внутри дом выглядел довольно типично для здешнего магического мира — никаких проводов, никаких вещей позднее 19 века, тёмную комнату с низким потолком, вероятно, играющую роль лавки, освещали несколько свечей в древнем канделябре и не очень яркий шар света под потолком, видимо, какая-то «стационарная» версия заклинания «люмос». Хозяин нашелся за потемневшей деревянной конторкой, по виду заставшей ещё плавание Колумба. Сам волшебник, которому могло быть и пятьдесят, и под девяносто лет, напоминал внешне отшельника, ушедшего от мира — спутанные нечесаные волосы и длинная борода, худое, почти истощенное тело, закутанное даже не в мантию, а в какое-то подобие рясы. Ног было не видно, но маг не удивился бы, окажись странный человек ещё и босым. Впрочем, в Часовой башне встречались не меньшие оригиналы, так что удивляться пока было нечему. Вкусы, что у магов, что у волшебников, бывают крайне причудливыми.

— Мой давний знакомый Франсуа Дезерте, изготовитель волшебных палочек и прочих магических предметов. Некоторые считали его методы слишком нетрадиционными, потому он покинул солнечную Францию и переехал к нам. Самые вкусные две трети рынка и так у Оливандера с помощниками в руках, так что он не подсылает ухорезов разбираться с конкурентами, а просто их игнорирует.

— И что же такого «нетрадиционного» в этих методах? — поинтересовался Кайнетт не без любопытства. Это место не походило на обитель прогрессивного исследователя, однако внешность всё же бывает обманчива.

— Тебе известно, как волшебнику обычно подбирают палочку? — спросил хозяин, внимательно его разглядывая. Голос у Франсуа был скрипучим и громким, это не считая заметного акцента.

— Видел издалека, читал в книгах. По-моему, мастер просто перебирает все, что у него в тот момент есть, «руководствуясь своей интуицией, опытом ремесленника и тонким чутьём», так, кажется, там было. И продолжает, пока не найдёт, ведь «палочка сама выбирает волшебника».

— Именно. Оливандеры, как и наши мастера в Париже, занимаются этим ремеслом многие века, всё давно поставлено на поток — заготовки, материалы, чары, подбор комбинаций, — начал объяснять волшебник неторопливо. Он явно любил поговорить о своей работе. — Некоторые редкие образцы у них, возможно, пылятся уже лет триста, всё ожидая своего клиента. Вообще, если уж совсем справедливо подходить, любой взрослый волшебник может колдовать любой исправной палочкой. Вопрос лишь в совместимости — с какой палочкой легче работать тому или иному волшебнику, вот это уже совершенно индивидуально. Мастера могут себе позволить просто перебирать десятки и сотни готовых образцов в поисках наиболее совместимого варианта. Но если ты только начинаешь дело, то тысяч сделанных экземпляров, каждый из которых помнишь наизусть, у тебя на руках нет. Тут или идти в подмастерья к одному из тех, кто занимается этим давно, или забыть о профессии. Но есть и иной выход, — Дезерте указал в угол комнаты, где высились две стойки с волшебными палочками. На одной их была ровно дюжина, на другой — несколько десятков. — Клиент пробует все, я записываю, потом определяю наиболее подходящие компоненты и