Дон Алехандро и Тайное Убежище - Инди Видум Страница 50

— Оливаресы никогда не ошибаются! — выкрикнул он, подняв вверх палец.

Выглядел он по-настоящему взбешенным. Настолько, что того и гляди с его рук сорвется проклятие уже по отношению к нам. Сложного чего-нибудь он быстро не сварганит, но и простое проклятие, поставленное мастером, могло доставить множество неприятностей. Я решил дать дону возможность сохранить лицо, поскольку проклятие, скорее всего, было изначально рабочим, и трогать его не следовало, поскольку все испортила именно добавка от Исабель.

— Как вариант, что-то не то было с целью нашего проклятия, — предположил я. — У сеньориты могла быть какая-нибудь мудреная защита, а среди нас специалиста по некромантии нет.

— А зря, — заметил Шарик. — Вон как можно было развернуться. Бесплатные слуги. Бесплатные порталы. Ритуалы всякие интересные. Некромантия стоит того, чтобы ею заняться.

— Всевышний благословение отзовет. И возможность выдавать новые.

— Серьезный аргумент, — признал Шарик . — Тогда откладываем изучение до того, как узнаем отношение Всевышнего к некромантам. Ну что, идем смотреть, как поживает замок Бельмонте?

Предложение было своевременным, только сначала нужно было придумать, как пройти в замок в одиночку, потому что разбираться с алтарем следовало без свидетелей.

Интерлюдия 12

Пока Охеда договаривался с Рамоном Третьим об аудиенции, герцог Болуарте навестил соотечественников. В то, что он здесь инкогнито, не верил даже сам герцог, который нуждался в информации. И в том, чтобы показать, что он беспокоится о чужих интересах.

Приняли его со всем уважением, как надежду на позитивные изменения, потому что с другими надеждами не сложилось, о чем герцога сразу же поставили в известность.

— После смерти Андреаса мы поняли, что нашей части страны мало что светит.

— Андреас — это кто? — величественно уточнил герцог и огляделся, но не в поисках какого-то почившего дона, а с намеком, что гостей неплохо было бы угощать.

Увы, намек был слишком тонкий, поэтому его никто не понял.

— Запланированный в наследники Фернандо Пятым, — пояснил его собеседник. — Неужели вы не знали?

— Дурацкое имя Андреас и совершенно неподходящее будущему правителю, — пренебрежительно бросил герцог. — Откуда бы мне знать? Если вы вдруг забыли, я сидел в королевских казематах по ложному обвинению. — Он сообразил, что присутствующие доны намеки понимают слабо, поэтому сказал почти прямо: — В горле пересохло после всех этих перемещений. У вас не найдется чего-нибудь его промочить?

— Разумеется.

Дон, в чьем шатре они восседали, засуетился, вызвал слугу и проинструктировал полушепотом, что принести. Герцог скрыл довольную улыбку — к нему относились с надлежащим уважением, поэтому и он продолжил разговор, когда слуга из шатра вышел.

— Что Фернандо Пятый, что его отпрыски, что Лара — никто из них не мог ничего сделать нормально, — пренебрежительно бросил Болуарте. — Попытались убить наследника Рамона Третьего — и даже не проверили, что покушение не прошло. Мою дочь пытались убить дважды: первый раз на ритуале в замке Бельмонте, второй раз — чтобы закрыть ей рот. Надо ли говорить, что Лара тоже не удосужился удостовериться в ее смерти. А покушение на меня? Оно было настолько дилетантски подготовлено, что я считаю это даже оскорбительным.

— Официальная версия была, дон Болуарте, — взрыв в тюрьме…

— А что мне оставалось делать? Позволить себя убить?

Герцог не собирался рассказывать, как он выбрался из камеры. Лучше уж так, полунамеками, которые каждый понимает, как нужно ему, Болуарте. Авторитет требовалось укреплять постоянно.

— Мы никогда не сомневались в вашей силе, дон Болуарте. Но получилось так, что вы выступили против своего короля, которому клялись в верности.

Подобных высказываний герцог простить никак не мог. Он смерил таким взглядом ляпнувшего глупость дона, что тот пожалел не только о том, что открыл рот, но и что вообще родился. Извинение он проговорил очень тихо, заикающимся голосом, но Болуарте этого хватило. Он милостиво кивнул, но решил внести пояснения, чтобы не плодить ненужных слухов.

— Он тоже клялся нас всех защищать. — Герцог подбоченился и обвел всех орлиным взглядом. — У меня и в мыслях не было выступать против короля, пока я не узнал все и не пришел в ужас. Мы не скот для правителей, который режут, когда пришла нужда. Что бы вы, дон, сказали, если бы такую участь запланировали для вашей дочери? Единственной дочери, наследницы титула и состояния. Сохранили бы верность? Фернандо Пятый нарушил свои обязательства по отношению к нам. Не знаю, по наущению Лары или сам так решил, но факт остается фактом — Всевышнему это не пришлось по нраву. Всевышний наказал Фернандо Пятого, нарушив все его планы. Потому что моя дочь и мой будущий зять находятся под присмотром самого Всевышнего. Он их дважды благословил. А покушаться на них — идти против Всевышнего.

— А где гарантия, что для усиления наследника не принесут в жертву кого-нибудь из нас?

— Дон, неужели вы не слышали, что замок Бельмонте нынче недоступен для посторонних? А знаете почему? Потому что мне удалось вступить в права владения.

Ответом ему были недоверчивые взгляды.

— Не до конца, конечно. Там еще много предстоит подчинить, — вдохновенно продолжил Болуарте. — Но одно я вам скажу точно: алтарь больше работать не будет. Сломался после попытки принести в жертву мою дочь и ее избранника. Треснул и теперь не способен выполнять роль жертвенника.

Свою дочь герцог на первый план выставлял намеренно, дабы показать, кто будет играть первую скрипку в планирующемся бракосочетании и что гравидийской части соединившейся страны переживать не о чем.

Гравидийцев отвлекло от столь интересного разговора только появление слуги с угощением. По мнению большинства присутствующих, оно было на высоте. К прекрасному вину предлагалась деликатесная закуска — ломтики картофеля, который в последнее время было так трудно достать.

— Что это? — в ужасе спросил герцог, взяв с блюда тонюсенький кусочек.

— Вы, наверное, не в курсе, дон Болуарте, — чуть снисходительно сказал один из гравидийцев. — Дон Лара оказался не таким уж непригодным. Именно он вытащил из мибийцев секрет, пока вы находились в тюрьме. Это картофель.

— Я знаю, что это картофель, — перебил его герцог. — Но какой идиот решил, что его можно есть сырым? Его надо жарить или варить.

Доны переглянулись.

— Вы уверены, дон Болуарте?

— Уверен ли я? Знали бы вы, сколько картофеля за свою жизнь я переел.