Ненормальный практик 6 - Отшельник Извращённый Страница 5

В глазах Морозова всё ещё тлеет огонь надежды:

— Вы не отказываетесь от наследия…

— Просто откладываю. — киваю ему в ответ.

— Тогда мы будем ждать, когда вы вернётесь по-настоящему, — кивает уже графиня.

— На том и порешили, — улыбаюсь, переводя беседу в куда более простое русло, затем улыбаюсь, хлопаю по колену и говорю уже другим тоном. — Теперь, когда это вопрос закрыт, поговорим о практических задачах. Моя бабушка и Марьяна должны исчезнуть. Тихо, без следов.

Трофимов тут же смекнул и откликнулся первым:

— Мои баржи послезавтра идут в Архангельск. Устрою им каюты под чужими именами, ваше сиятельство.

— Оттуда — мой человек в порту переправит куда нужно, — подключается графиня.

— Хорошо. Очень хорошо. В таком случае, подготовку можно начать прямо сейчас…

…

Через час во дворе поместья разворачивалось целое представление. Три крытых фургона, запряжённые вереницами лошадей, въехали через ворота. На первом — герб торгового дома Трофимова. Тут же засуетились возницы в ливреях, грузчики в одинаковых рабочих синих фартуках. Всё чинно, респектабельно.

Сам стою у окна кабинета на втором этаже, наблюдаю за спектаклем. Толстяк лично руководит — машет руками, указывает, что грузить. Прямо вошёл в роль. Даже специально громко, на всю улицу, причитает:

— Осторожнее с комодом! Это же красное дерево, времён Петра Великого! Барон Волков продаёт лучшие образцы своей коллекции!

Да, великая распродажа началась. Для наблюдателей из спецслужб всё выглядит естественно. Молодой барон, получивший особняк, распродаёт лишнюю мебель. Обычное дело. На самом деле в фургоны грузят ящики с эфиритом. Сорок штук с чистейшими кристаллами — моё настоящее богатство. Под видом антикварных шкафов и комодов их вывезут на склады Трофимова, а оттуда — на баржи и под охрану вместе с бабулей. Хе-х, она будет прям как дракон охранять кристаллики. Шучу, конечно. Естественно, те будут храниться отдельно и Трофимов будет лично отвечать за них головой. Он, конечно, вряд ли верит слухам, что Ненормальный Практик может быть опасен, вот и узнает, в случае провала. Даже интересно, Кривой с Хромым умудрились сохранить мои бабосики, учитывая возможные последствия. Но это под давлением страха. Сохранит ли купец мои барыши под давлением долга? Что-то мне подсказывает на его совесть уповать не стоит. Но, как говорится, поживём-увидим. Не сохранит мои кристаллы — потеряет всё. Истина в том, что с ним у меня хватит сил разобраться. Так что я спокоен. Занимай деньги тому, у кого можешь их забрать. А лучше — вообще не занимай никому. Простое правило, что работало и в моём мире.

Спускаюсь вниз. В холле суета. Грузчики таскают мебель. Бабушка стоит у лестницы в костюме разнорабочей, на голове — тёмная шляпка. Марьяна рядом, также переодетая под рабочую. Позади два небольших саквояжа — всё их имущество.

Обе, услышав мои шаги, обернулись.

— Внучок…

— Наследник.

— Пойдёмте в малую гостиную, — говорю им. — Попрощаемся без лишних глаз.

В гостиной догорает камин. Бабушка снимает шляпку. Смотрю на её лицо. Постарела за эти дни ещё больше. Морщины глубже, глаза запали. Но взгляд всё также твёрдый.

— Значит, прощаемся, — она говорит это без вопроса. Не спорит. Да и не пыталась хоть как-то отговорить. Поняла, что её внук вырос. Резко. Бесповоротно. И может сам позаботиться о себе.

— Да. Этой ночью барон Волков погибнет, защищая свой дом от британских наёмников. Особняк взлетит на воздух. Вместе со всеми, кто будет внутри.

Она кивает.

— Сашенька… — подходит ближе, берёт мои руки в свои. Сухие, холодные, немного дрожат. — Я не буду тебя переубеждать. Ты уже взрослый, сам принимаешь решения. Но…

— Знаю, бабуль. Буду осторожен. Не переживай.

— Нет, выслушай, — она сжимает мои ладони крепче. — Я прожила долгую жизнь. Видела, как рушатся империи, гибнут династии, предают друзья. Но знаешь, что я поняла. Выживают не самые сильные. Даже не самые хитрые. Выживают те, кто помнит, ради чего живёт.

— Я запомню.

Она грустно улыбается:

— Хорошо, если так. Чтобы ни случилось в твоей новой жизни, я всегда буду ждать тебя, — она отпускает мои руки. — Сколько бы времени ни потребовалось на твоё дело. Год, десять лет, двадцать. Я буду ждать.

Обнимаю её. Осторожно. Боюсь сломать хрупкие кости. И шепчу ей на ухо кое-что, что только она должна знать. Она замирает и обнимает меня крепче.

Сам же обычным голосом уже произношу:

— Береги себя, ба. И не геройствуй. Если что, сразу к Трофимову. Пусть раскошеливается на все твои хотелки. Не хватит, можешь продать пару ящиков моего эфирита, — и подмигиваю.

Она уже улыбается, теперь зная, что мы ещё увидимся, хватает меня за щеку:

— Не учи учёную, практик ты мой ненормальный, и вообще, лучше сам бы себя поберег, — после чего отстраняется, поправляет мой воротник. Так по-домашнему, что иногда кажется, будто реально могла стать моей родной бабулей. Надевает шляпку обратно: — До встречи, Сашенька.

— До встречи, бабуль.

Она выходит. Остаёмся с Марьяной.

Та стоит у двери, смотрит в пол. Понимаю, за пролетевшие сутки между нами установилась странная близость. Не любовь, не привязанность. Скорее, понимание. Два человека, играющих свои роли в нелегкой судьбе.

— Ваш парадный мундир готов, — произносит она тихо. — Вычистила, отгладила. Погоны начистила до блеска. Висит в вашей спальне.

— Спасибо.

— Ещё оставила на тумбе документы на дом в Сочи. На всякий случай. И деньги. На первое время хватит.

— Марьяна.

— И карту, — продолжает она, не давая вставить слово. — Отметила безопасные маршруты к границам. Если придётся бежать быстро.

— Спасибо.

— Не стоит благодарностей, ваше сиятельство. Это моя работа. Была работа. Служить дому Северовых.

Поднимает взгляд. В голубых глазах и печаль и понимание.

— Знаю, вы не желаете быть князем Севера, — говорит она очень тихо. — Как и бароном Волковым. После встречи с вами, — смотрит она мне в глаза. — Да, той самой, на ярмарке, я поняла, вы более опасный, чем многие считают. Надеюсь, что если этой ночью кто-то и выживет в этом особняке, то это будет ни князь. И не барон. А тот, кого называют Ненормальным Практиком, ваше сиятельство.

— Марьяна…

— Берегите себя, — она внезапно прижимается, целует меня в губы. И спешно выходит.

Даже не знаю, что думать. Ненормальный Практик, живи? Признаюсь, даже каплю пробрало. Она будто увидела суть, кто я. Хотя, эти все женские чары… бр-р-р… вечно дамы всё усложняют. Надо просто расслабиться.

Подхожу к окну. Грузчики заканчивают загрузку. Бабушка и Марьяна садятся в повозку. И вереница, вместе с Трофимовым во главе, выезжает за ворота. Бабуля выглядывает в последний момент. Киваю ей.

Всё.

Последние часы моей нынешней жизни