Газлайтер. Том 27 - Григорий Володин Страница 5

— Хо-хо-холод, чувствую, будет весело, — Ледзор хлопает себя по бицепсам.

— Со мной на переговоры пойдут Красивая, Настя и Змейка, — продолжаю я, вспоминая план Обители, подсмотренный в головах монахов.

— Думаете, милорд, леди Анастасии и сударынь хватит? — Кострица с сомнением посмотрела на делегатов рода Вещих-Филиновых.

— Фака, перрреговоры! Рррвать и ррубить! — Горгона четко обозначает свою позицию на будущих переговорах, еще и когтем проводит по шее, чтобы не оставалось сомнений.

— Много народу не надо, коридоры в Обители слишком узкие, — замечаю я. — А отступать гуськом, если придется, не слишком удобно и разумно.

Тут Горзул подает недовольный голос.

— А Горзул, фака? — рычит он с обидой в голосе.

Я бросаю взгляд на его боевое украшение — ожерелье из высушенных монашеских голов. Поначалу я ведь хотел брать Горгона с собой, но он наотрез отказался оставлять в лагере свои трофеи без присмотра — боится, что сопрут такую «красоту».

— А Горзул остается в лагере, — отрубаю. — Не проходишь по дресс-коду. Этот аксессуар вряд ли произведёт дипломатическое впечатление.

Горзул недоуменно поднимает голову:

— Крррасиво же, фака! — и уже за одобрением поворачивается к Змейке. — Скажжи-и, самка?

В ответ — хлёсткий подзатыльник. Такой мощный, что Горзула опрокидывает куда-то под стол.

— Я Мать Выводка, фака, — шипит Змейка, смерив его взглядом сверху вниз.

Мда, а ведь у этого парня были бы все шансы завоевать внимание хищницы — сильный, ловкий, с причиндалами все в порядке, да туповат уж слишком. Ну да ладно, какие его годы. Может, поумнеет еще.

— Граф, — с надеждой излагает Ледзор. — Твой выбор делегатов говорит о том, что ты ждёшь удара в спину от монахов? Будет бойня? Ведь правда, да?

— Тебе лишь бы кости поломать, — тихо бросает Кострица.

— Скорее да, чем нет, — отвечаю спокойно. — Но это не повод начинать первыми и раздавать подзатыльники авансом. Побудем вежливыми гостями, хотя бы ради прикола.

Ледзор хмыкает в бороду:

— Ну хоть размяться будет повод. Раз уж идём открыто — возьму с собой топор. Не отвёртку.

Правильно мыслит. Одиннадцатипалый должен быть готов к переговорам «в стиле дровосека».

— Даня… — Настя немного неуверенно дёргает край моей разгрузки. — А как же свинья?

— Кто? — не понял я.

— Ой, Феанор, в смысле, — опомнилась жена. Хм. Интересно, а то, что она волчица-оборотница, как-то меняет восприятие оскорбления «свиным видом»? Или только усугубляет?

— Остаётся на базе, — качаю я головой. — Он слишком резкий. Тем более мы едем на переговоры, а Феанор — Воитель, а не Переговорщик.

Настя кивнула, хотя в её глазах читалось лёгкое беспокойство. Её можно понять: в наше отсутствие Феанор может наделать делов. Еще возьмет и объявит войну Крепи Пагубы, например. В этом случае он долго не проживет.

— Тогда собирайтесь, через полчаса выдвигаемся.

Красивая мурлычет себе под нос, как будто собирается не на переговоры, а на весеннюю охоту. Плавно скользит к выходу, хвост метёлкой. За ней начинают расходиться и остальные.

Вскоре к подъехавшим машинам подтягиваются тавры и начинают грузить снаряжение. Стоя у окна и попивая чай на дорожку, я на мгновение проваливаюсь в мысле-связь с Лакомкой. Узнаю последние новости.

Как оказалось, появление Крепи Пагубы внесло свои коррективы в жизнь моего рода. Например, к Лакомке снова начали наведываться её бывшие женихи. Тот же Ланселот заплатил волосами и одеждой.

Почему так? Оказалось, многие рода дроу, которых Лакомка раньше знала как независимые, за три сотни лет приняли вассалитет Багрового Властелина, и когда Крепь перенеслась в наш мир, то и эти дроу соответственно тоже. Чувствую, кто-то попробует проявить самодеятельность и угодить Багровому. Но я готов к их предложениям, да и сам могу их порадовать. Галахад и Йвен — те самые, что приняли ледяную баню — могут рассказать друзьям о впечатлениях. Хотя нет, не могут, они же так и не всплыли на поверхность.

А вот Бегемота, пожалуй, стоит запечатать. Чтобы Олежек не призывал его из лампы. Хотя если Бегемот действительно слушается его — это, может, и неплохая защита для первенца. Надо потом потолковать с котодемоном.

Машины уже гудят за окном. Мы едем к врагам — и их нужно будет впечатлить.

Везти нас будут мощные джипы с усиленной бронёй, пулемёты на крышах подняты, баки полные, бойцы занимают места. И тут звенит артефакт связи — вызывают из Охранки.

— Данила, — звучит расстроенный голос Красного Влада. Я искренне сочувствую царскому брату: за последние годы столько всего случилось. Открытие Той Стороны, Астральные Демоны, межимировая Организация, монахи на Южном полюсе, перенос твердынь из другого мира. У Охранки что ни день, то взрыв мозга. — Скажи-ка честно, что ты думаешь насчёт двух иномирских военных баз, что у вас возникли в Антарктике? Это, по-твоему, вторжение?

Я усмехаюсь. Все же силовики всегда мыслят по одному шаблону, даже если силовик — великий князь и царский брат. Любая нестандартная ситуация вызывает у них либо раздражение, либо желание срочно что-нибудь «зачистить». В их картине мира лучше перебдеть, чем недобдеть. Это ни плохо, ни хорошо, просто факт.

— Я бы не сказал, Ваше Высочество, — отвечаю спокойно, убирая опустошенную чашку в раковину. — Да и куда они вторглись? Антарктида — территория ничейная. Тут нет государственных границ. А значит, никакого «вторжения» нет. Просто стратегическое присутствие, по крайней мере, пока.

На той стороне линии связи тяжело выдыхает Красный Влад:

— Твоя точка зрения слишком мирная, — делает он мне упрек. — В наш мир без разрешения перенесли военные базы, Данила. И десятое дело, что эти базы — заколдованные крепости. Царь, Ци-ван и японский император уже всё обсудили. Принято решение — отправить совместный флот в Антарктиду.

Улыбаюсь. Надо же как быстро подсуетились.

— Прекрасно. Только вы уж там аккуратнее с артподготовкой. Если начнёте бомбить крепости — и Ци-ван с японцем, и мы без флота останемся.

— Как грустно ты оцениваешь наши силы, — глухо отзывается Влад.

— Я реалист, Владислав Владимирович. Не обессудьте, — отвечаю вежливо. — Организацию флотом не зачистить, но впечатлить линкорами — вполне. Думаю, они оценят.

— Ладно, пока, Данила, — совсем расстроился Красный Влад.

Не успевает связь оборваться, как артефакт