Hydrargyrum - Коваль Страница 49

— Ты не веришь мне, я не верю тебе, — ответил волшебник спокойно. — А такие дела надо проворачивать, лишь заручившись доверием, причем взаимным. К тому же у меня причин для опасений куда больше, чем у тебя.

— Неужели? Мне показалось, тот волшебник очень недвусмысленно намекнул, на чьей вы стороне, мистер Флетчер. А мы оба знаем отношение этого человека к некоторым областям магии. Взять меня с поличным и отдать в руки аврорам — разве это не будет отличным способом выслужиться перед ним?

— А ещё я знал того волшебника лично. И второго тоже. А теперь от них и костей не найдут, как я полагаю. Мы не были друзьями, но просто… — волшебник всё ещё выглядел расслабленным и спокойным, но Кайнетт почувствовал его напряжение. Наверняка он готов выхватить мистический знак или телепортироваться в случае опасности, несмотря на всю браваду. — Здесь так дела не делаются. Раз уж ты хотел придумать себе легенду, надо было проработать её тщательнее или подготовиться получше. Если я понял, кто ты такой, думаешь, и другие не смогут?

— Так и кто же я такой? — переспросил Арчибальд, уже прикидывая в мыслях варианты атаки. Если у местных волшебников так хорошо с реакцией, лучше ударить с двух или трёх направлений сразу, чтобы перегрузить защиту. Ошеломление прямой манипуляцией ветром, и два мистических знака для поражения — этого должно хватить. — Мне даже интересно услышать вашу версию.

— Ну, если не надоело играть, то пожалуйста, — волшебник лишь развёл руками, показывая, что ему не особенно интересно продолжать эту игру. — В мальчишку-магглорождённого, тянущегося к знаниям всеми силами, точно поверить будет трудно, если учесть пару мелких деталей. Вы крутите какие-то свои дела с Уизли…

— С кем? — переспросил маг.

— С Альбертом. Он дальний родственник семейству чистокровных, хотя у них и не очень с репутацией. Его прадед, тоже сквиб, ушел из семьи к магглам, ну, а правнук вот, так сказать, вернулся. Но не о нём сейчас речь, — отмахнулся волшебник, возвращаясь к более важной теме. — Он теперь продаёт магглам новые игрушки — ладно, хотя девятилетний ребёнок бы их сделать никак не смог. Но вот потом к нам на встречу заглядывают два широко известных в узких кругах висельника, по которым Азкабан давно рыдает, а у авроров на них дел — пара шкафов. Против них остаются лишь необученный мальчишка и сквиб с пистолетом, а через неделю от тех двоих лишь одну палочку из реки и выловили. Я же говорю, я их обоих неплохо знал: Мортимер, конечно, всегда был слабаком, а вот Эбигейл весьма неплох, его в Лютном опасались многие. И обоих закопали за ночь, так что и тел не нашли. Не переломали кости, обморозили, искалечили или прокляли, это как раз дело обычное — просто не нашли и, думаю, уже не найдут. У нас, в Британии, даже в Лютном, есть свои правила, между прочим. Здесь не принято убивать за попытку разжиться парой монет. А вот волшебник в бегах, которому понадобилось укрытие, деньги и, возможно, связи… Чужак с континента, скорее всего, не знающий правил… Такой бы мог так и поступить. Отсюда чужая, не вызывающая опасений, внешность, отсюда и всё остальное.

— Если вы так считаете, то почему я ещё на свободе? — с интересом спросил Кайнетт. Не то чтобы он считал свою легенду такой уж надёжной, в ней хватало слабых мест, но вот пункт по поводу неприятия убийств ему даже и в голову не приходил.

— Потому что мне нужны деньги, — без тени смущения ответил Флетчер. — А ты готов платить.

— Тогда почему мы ещё не ведём дела?

— Потому что ты можешь в любой момент попытаться убить и меня, когда я уже стану не нужен. Пока же у меня есть то, чего у тебя нет, но что тебе очень нужно, а это хоть какая-то страховка.

— Чего ты от меня хочешь? — устало спросил маг, прикрыв глаза. Не то чтобы ему раньше не доводилось вести переговоры с подобными типами, но делал он это, находясь в куда более выгодной позиции. Авторитета семьи Арчибальд и одного из лордов Часовой башни было достаточно, чтобы диктовать свои условия сделок. — Гарантий?

— Да. Непреложный обет меня бы устроил, — заявил Флетчер, протянув ему левую руку.

— А не боишься вешать на душу обязательства? — спросил Кайнетт хмуро, не двигаясь с места. Об этом ритуале он уже знал из книг, так назывался магический контракт, похожий на принятый в Ассоциации договор гейса. Только заключался он устно и минимум при одном свидетеле, что позволяло вносить в контракт правки, в том числе в последний момент и без уговора, если третья сторона не будет держать реальный нейтралитет. Как и гейс, нарушить его нельзя, без риска остаться без магии или вовсе погибнуть. — Договор ведь будет двухсторонним.

— Боюсь, но выбора нет, — волшебник опустил руку. — Я тоже не хочу раздавать клятвы, но не могу доверять тебе без них.

— И вот мы в тупике, — подвёл итог Арчибальд. Вздохнул, огляделся по сторонам, словно надеясь, что сможет найти какой-нибудь ответ. Но в голову ничего толкового не приходило. Им обоим нужна эта сделка, и оба они не доверяют друг другу. Но не считают это дело настолько важным, чтобы связывать себя магической клятвой. У Кайнетта здесь нет ни влияния, ни репутации, ни официальной власти. Всё, что у него сейчас есть, это знания и… — Деньги?

— Что?

— Думаю, я нашел выход, — маг достал из кармана мешок для монет. — В качестве аванса последующих приобретений, в знак нашего взаимного доверия и в счёт будущего сотрудничества я даю тебе, скажем, тысячу золотых. Без расписок, без свидетелей, без клятв, просто здесь и сейчас из рук в руки. А потом ты отводишь меня к тому мастеру, о котором мы договаривались — тоже без контрактов, клятв и без подвохов. А уже потом мы обсудим дальнейшие дела.

— Полторы, — видно было, как страх борется в этом человеке с жадностью. И эта борьба была безнадёжной с самого начала. Волшебник достал свой кошелек, выполненный в виде вполне современного (хотя тоже дешево выглядящего и кичливого, как и весь его наряд) кожаного портмоне и демонстративно его раскрыл, приводя в действие чары искажения пространства. — Полторы тысячи галеонов, и мы договорились.

— Идёт, — Кайнетт ещё раз огляделся по сторонам, не увидел посторонних, затем прошептал пароль, наклонил свой мешок над портмоне Флетчера и сказал громко: — Тысяча пятьсот галеонов.

С тихим звоном поток тяжелых