Осколки миров: Новые дороги - Дмитрий Фёдоров Страница 46

— Торвальд, ты ответь. — сказал граф

— Ну, смотрите: рядовой получает золотой в месяц серебром. Ветераны — полтора-два с половиной в месяц, там от выслуги и уровня зависит. Сержанты получают два-четыре золотых в месяц, тоже от выслуги и уровня. Лейтенант от пяти до восьми. Капитан в моем лице получает восемнадцать золотых в месяц с надбавками за должность, с боевыми, за выслугу и уровень. Это уже очень хорошие деньги. Я могу позволить себе очень многое, столько полковники в тылу не всегда получают. Время от времени заказываю себе средние и малые камни для развития, семье отправляю, на старость откладываю. Но надо понимать, что капитан сотни стражи на коронных землях, где спокойно, будет получать как лейтенант здесь, шесть золотых в месяц. И все остальные звания вдвое меньше. Питание и одежда за казенный счет везде одинаково, ха! Но у нас это стоит казне графа немного дороже — некоторые вещи надо доставлять из коронных земель. В общем, содержание форта выходит в две с половиной тысячи золотых в год. Огромная сумма, на которую можно купить особняк с участком в столице, пусть и небольшой. Еще где-то в восемь тысяч обходится содержание пяти сотен солдат и их тренировки. Они не участвуют в боях, потому и содержание их обходится дешевле.

— Все так, цифры верные. И теперь эти две с половиной тысячи лягут обратно на плечи графства. Но ничего, за те два года, что за форт платила корона, я немного поднакопил жирок, расширив каменоломни и сделав замещающие посадки леса, так что за деньги не сильно волнуйся, Александр. — подтвердил граф.

— Так, хорошо, а что вообще с бюджетом предприятия? В смысле, доходы и расходы за год, их структура, обязательства, долгосрочные контракты?

— Ха, а говоришь, не разбираешься! Годовой доход графства составляет около двадцати двух тысяч золота в год. Это меньше, чем у герцогств и великих графств, но больше, чем у всех остальных. Кусок земель, отданных на обеспечение, довольно велик и позволяет поднимать разные производства исключительно на своих ресурсах, а это дело доходное. Плюс, со всеми восточными соседями у нас нет пошлин на провоз товаров, что позволяет закупать ткани и меха в Копте, а благородные породы дерева в Салуме для моего каретного производства, например. Церковники поставляют артефакты двигательные и против запахов и пыли. В итоге, мои кареты считаются лучшими по всей империи, а это, знаешь ли, не меньше пятидесяти проданных карет в год! Каждая по сто пятьдесят золотых в среднем. И вот это дело у меня хотели отобрать Анжуйские в первую очередь. Дальше — корабельный лес, около полутора тысяч золота в год. Это дело начал еще мой пра-пра-прадед, разметив участки в предгорьях и вырубая лес по частям, высаживая потом новый. Лес — первосортный, каждая сосна дерево к дереву, хочешь — пили на борта, хочешь — на мачту ставь. Берут охотно. Виноградники и винодельня — самое старое наше дело, ему лет лишь чуть меньше, чем графству. Виноград с собой принесли наши предки, когда присоединились к Большой Земле. Выпуск — около пяти тысяч литров вина в год. Еще шесть с половиной тысяч золота. Каменоломни приносят полторы тысячи золота, мрамор доставляется в Анжу и в великие графства. Сельское хозяйство и пасеки приносят меньше всего, в основном, идет на свои нужды. Поставляем церковникам, в основном свечи, и в Анжу, туда уже сам мед. Тысяча золота. И, наконец, налоги. Десятина со всех, кто работает на моих землях не на меня и со всех торговцев на торговые прибыли. Четыре тысячи.

Граф сделал перерыв, позволяя слугам расставить принесенные блюда, разложить приборы и откупорить несколько круглых, пузатых бутылок вина, запечатанных воском. Вина налили и нам с Настей. Я взял бокал и пригубил, как сделал это и сам старый граф.

— А недурно! Напоминает Австрийское, Вейнгут, довелось когда-то попробовать. Этот легкий цветочный привкус…

— Это вино с моих виноградников, позапрошлый год, которое идет по три золотых за бутыль. Как видишь, пить такое не зазорно и герцогам. Для людей попроще и в трактиры продаем бочонками молодое или крепленое, там цена сильно ниже. Для винодельни пришлось даже строить производства бочек и стеклодувное, ха! Что, рассказать про расходы?

— Да, пожалуйста. Пока все выглядит вполне неплохо, явно преуспевающее предприятие.

— Преуспевающее… Это да. Восемь тысяч на гарнизон, достаточный для отражения вторжения. Львиная часть расходов. Четыре тысячи на выплату работникам производств, мастерам, управляющим. Три тысячи на покупку материалов и инструментов, которые не могут быть произведены здесь. Две с половиной на содержание форта. Полторы тысячи на содержание дорог, стен, зданий и резиденции. Пять сотен на содержание имения в столице. И от пяти сотен до тысячи на внеплановые расходы. Что выходит?

— Полторы тысячи золотых в год чистыми… Вроде, сумма немаленькая?

— Немаленькая. Многие бароны довольствуются чистой прибылью в три сотни в год и ничего, живут, наследников растят, в академии отправляют. А я — один, мне детей, внуков, правнуков содержать не надо и их гулянки оплачивать, потому все полторы тысячи в сокровищницу идут. Но я тебе так скажу — у великих графств оно тоже не сильно больше выходит. Может, три тысячи в хороший год, но то редко. И у них есть другая статья доходов — камни. Потому что воюют чаще. У нас абисситы почти не ходят, не нравится им эта тропа. Мои предки над ней хорошо поработали! Прошу приступать к трапезе — у меня работают повара, которых я чуть не с пеленок растил — и выходит у них не хуже, чем в столичных ресторациях, ручаюсь!

Я обратил внимание на сервировку стола — Три вилки, два ножа, две ложки, три бокала разной формы, один из которых у меня в руке, здоровая тарелка, которая, скорее похожа на поднос. На тарелке стоит чаша с водой и полотенце рядом. Отдельно стоят два блюдца, одно с чашкой, второе пустое, но рядом с ним еще вилка, нож, ложка, только поменьше размером. «М-мать, сложновато для Воронежского гопника, но прорвемся!» — подумал я и начал подглядывать за другими. Настя занималась те же самым. А люди сначала омыли руки в воде, вытерли полотенцем, взяли ложки и просто ждали, пока двое слуг разнесут всем тарелки с супом. Супец оказался адским — чем-то напоминал гороховый с копченостями, только перца или его местного аналога, туда добавили