Корсары Николая Первого - Михеев Михаил Александрович Страница 46

– Отлично, – адмирал вдруг как-то резко подобрался. Секунду назад перед Александром сидел расслабленный, обленившийся барин – и вот уже он видит сжатого, как пружина, офицера и политика. Исследователя Севера и военного моряка, готового мгновенно принимать решения и, случись нужда, рисковать. – В таком случае… Что вы планируете делать дальше?

– Честно?

– Ну, разумеется.

– Видите ли, Роман Платонович, я еще не задумывался об этом.

Александр сказал это просто, не задумываясь. Хоть и говорят, что простота хуже воровства, но какой смысл корчить из себя всезнайку? Он лейтенант, волею случая оказавшийся во главе целой эскадры. А ведь ему, будем говорить честно, и лейтенантских-то эполет много.

– Я так и думал, – Бойль кивнул и, как показалось Александру, немного расслабился. – В таком случае, позвольте, я вам объясню расклады.

Верховцев едва не рассмеялся. Адмирал что-то объясняет лейтенанту, да еще и спрашивает на то его соизволения. Действительно, комично звучит – если не принимать во внимание ситуацию. За спиной Александра – грозная слава и эскадра боевых кораблей. Плюс успевшие стать единым целым экипажи, которые пойдут, куда укажет им командир. Для них сейчас, так уж сложилось, его слово значит больше, чем приказ адмирала. И де-факто сила здесь он, лейтенант Верховцев. Более того, сейчас они во многом зависят друг от друга. Так что – все логично. Хотя и совершенно непривычно.

– Я готов, Роман Платонович, услышать ваше мнение, сколь бы неприятным для меня оно ни оказалось, – покаянно склонил он голову.

Бойль рассмеялся:

– Ну, зачем-то так уж сразу. У вас, конечно, есть мелкие ошибки, но это свойственно любому человеку. Но как флотоводец вы вели себя превыше всяких похвал.

Ага, превыше. Александру все еще вспоминалось лицо того новобранца, которому он прострелил ногу. Нет, все же правы те, кто считает, что по карьерной лестнице нужно идти не торопясь, ступенька за ступенькой. Только так последовательно научишься всему. А прыгнув сразу наверх, оказываешься в положении, когда не знаешь, за что хвататься. Не сможешь даже работу толком организовать. И никакие успехи в бою тут не помогут. Бой – это эпизод. Важный, иногда важнейший, но маленький. Никому еще не удавалось обойти это правило, даже почитаемый во всем мире Наполеон погорел в том числе и на этом. А ведь с тех пор и техника, и тактика шагнули далеко вперед. И Александр честно себе признавался – ему невероятно повезло, что рядом оказались одновременно и компетентные, и не тянущие одеяло на себя люди. Без них он бы и до Архангельска-то не дошел.

– Это больше заслуга моих людей, – честно признался он.

– Хорошо, что вы это понимаете, – серьезно кивнул адмирал. – Но так было всегда, не переживайте. Короля играет свита. Однако же вернемся к нашим баранам. Что вы можете сделать? Не морщите лоб, юноша. Во-первых, вам это не идет, а во-вторых, от этого кожа портится. Сейчас объясню. Самый первый и самый простой вариант – не делать ничего…

И впрямь, самый простой вариант. Просто тихо сидеть в Архангельске, ремонтировать неспешно корабли и ждать распоряжений из Петербурга. Никто не осудит – и так сделали больше, чем кто-либо мог рассчитывать. Торговые пути свободны, и купеческие корабли без опаски двинулись в Европу. Карманы матросов, ходивших в отчаянные абордажи, не то чтобы лопаются от золота, но вполне себе наполнены. Словом, живи да радуйся.

А вот второй вариант, предложенный Бойлем, выглядел интереснее. Хотя, конечно, и опасней во сто крат. На дворе август, а значит, есть еще время не только отремонтировать корабли, но и вырваться на океанские просторы и пощупать британскую корову за вымя. Островная империя критически зависит от товаров из колоний, а значит, удар по линиям снабжения нанесет ей существенный урон. Дело не только и не столько даже в собственно материальном ущербе, но один-два потерянных корабля и слух о том, что русские рейдеры вышли на коммуникации заставит торговые суда прятаться по портам. А это, в свою очередь, страшный удар по экономике. Джентльмены очень не любят, когда их бьют по карману. Это для британцев самое чувствительное место. А значит, есть шансы всерьез повлиять на ход военных действий. Особенно если получится еще и транспорт-другой с войсками потопить.

Ох, как заманчиво это звучало! Заманчиво, но в то же время и страшно, поскольку это было, по сути, задание для самоубийц. Против огромных флотов сразу нескольких серьезных держав на не первой свежести трофейных скорлупках в открытую не выйдешь. Прятаться до бесконечности тоже не получится. Рано или поздно на возмутителей спокойствия начнется охота, и один-единственный линкор, сумевший их настигнуть – это, по сути, смертный приговор. А ведь у врага таких линкоров десятки!

Можно не сомневаться, разбираться, кто перед ними, законопослушный рейдер или обнаглевший вконец флибустьер, разъяренные британцы не станут. Вот еще, время тратить! Повесят, как пиратов, и вся недолга. И шансы, что дело завершится именно так, велики – англичане умеют как пиратствовать сами, так и ловить конкурентов. Многовековой опыт не пропьешь.

Остальные варианты – мелочь, не стоящая внимания. Итак, зимовать – без риска, но без славы, добычи и по большому счету без пользы. Или рисковать – с огромными шансами сложить голову. И выбор предстояло сделать максимально быстро – лето неумолимо двигалось к закату, и скоро морской путь станет небезопасным. Льды.

Александр некоторое время сидел, механически прихлебывая свой морс. Подумать было о чем. Он, конечно, за последнее время привык ставить на кон собственную жизнь, но – чтобы настолько! Опять же, дело незнакомое – здесь у них было куда вернуться, а там работать придется вдали от баз. Адмирал ждал. Недолго. Потому как Верховцев, тяжело вздохнул и, отставив стакан, все же ответил:

– Я за поход. Но вначале мне придется обсудить это со своими людьми. Это мне, как офицеру, грудь в крестах или голова в кустах – весомый аргумент. Остальные же…

Он не закончил фразу, но все и так было понятно. Гребешков и Сафин пойдут с ним потому, что они изначально его подчиненные. Равно как и остальные матросы, которых, надо сказать, всего ничего. Но Матвеев – купец, а Диего с его матросами и вовсе иностранцы. Остальные же… Давайте скажем честно, они наполовину ополченцы, наполовину пираты. Это можно сказать о любом из них, просто кто-то больше пират, а кто-то любит Родину и имеет достаточную живость характера, чтобы уйти за удачей из родной избы. И приказать им будет кому-то сложно, а кому-то и вовсе невозможно.

– Разумеется, – кивнул адмирал. – Раз уж изначально вашей эскадре пришлось дать… гм… необычный статус, придется учитывать специфику. Надеюсь, они вас поддержат. Впрочем, тут уж как карта ляжет.

– Карта ляжет так, как я ее положу, – усмехнулся Александр. – В худшем случае уйду на «Миранде». Уж на один корабль я экипаж наберу.

– Вы очень храбрый молодой человек, – усмехнулся Бойль. – Но, думаю, у вас все получится.

Адмирал как в воду глядел. Неделю спустя Александр с ног сбился, занимаясь подготовкой кораблей. Как ни странно, идти в далекий и опасный поход захотели почти все, отказавшихся нашлось едва человек десять. Малодушных тут же с лихвой заменили получившие ранения в первом походе и вылечившиеся абордажники, вернувшиеся с Соловков. Плюс наплыв добровольцев – звенящие деньгами в карманах матросы по сравнению с обычными крестьянами выглядели настоящими богачами.

А ведь был еще архимандрит Александр, лично прибывший в город во главе отряда из двух десятков монахов, которых самолично благословил на служение ратное. На кораблях служители Божьи нужны? Нужны. Паству-то как без окормления оставить. Это пока корабли работали вблизи родных берегов, можно потерпеть до дома, а в дальнем походе без священников никак нельзя! А что все они имели опыт военной службы, да еще и сейчас прошли в монастыре неплохое обучение на артиллеристов, Бога не касается, то дела мирские.