Сколько горя нужно для счастья? Книга 2 - Филантроп Страница 44

Закрываем глаза на то, что они так похожи на нас и в подвале разделываем туши зверей с целью дальнейшей обжарки. Приправы, специи и оливковое масло, отряд снабжения поставляет вместе с патронами. Вкусный жир стекает по подбородку, но Антонина заботливо улавливает каждую капельку салфеткой, сохраняя чистоту мундира.

Гулливер сохранял солидарность с Герасимом и первым врывался в бой. Маги жгли танк, температура внутри железного монстра была как в духовке, но товарищи по танкам отпугнули врагов, и бронированное чудище продолжило шествие.

Не стоит забывать, что Гулливеру и Антипу достались модифицированные господиновой кровью тела. Они выдержат сверх нагрузки, сверхвысокие температуры и нечеловеческий стресс.

В бою стоянка хуже всего для танка.

Говорят — воюет не танк, а танкист.

Чепуха.

Экипаж сроднился с танковой сталью. Если в башню прилетает камушек, у солдат чешется голова, как только происходит выстрел, каждому хочется схаркнуть, если течет масло, то человеку обязательно приспичит поссать, а на дозаправке гарантированно проснется аппетит.

Мы одно целое.

Господин одинаково сильно любил не только Герасима, но и Гулливера, а потому дал ему в личное пользование самую прогрессивную модель. Как только на горизонте появляется маг, нажимаешь на кнопочку и форсунки распрыскивают антимагическую жидкость по корпусу.

Огонь, воздух, электричество — всё ему нипочем!

Пулеметчики на крыше вдоволь развлекаются. Можно было конечно сказать, что они вдоволь отрываются, но отрываются как раз не они, а их руки и ноги зверолюдов.

Замкнутое пространство и страх скорой смерти сближают мужчин. Уже через пару боев вы становитесь роднее чем мать и сын. Вы кровные братья, потому что ваша кровь регулярно попадает друг другу в глаза.

— Огонь! Как приговор закричал Гулливер.

Снаряд вспенивает землю, прятаться бесполезно. Въезжаешь в дом через стены и ровняешь постройки с землей.

Три направления, три стороны света, трое главнокомандующих как три страшные гангрены в империи зверолюдей. Они разрастаются, несут с собой разрушения, тысячи смертей, новые принципы войны, идеологию.

Множество поселков и деревень перестали существовать физически, память о них и населявших жителях невоскресима.

Первые крупные города пали…

Обстрел снарядами длился сорок часов беспрерывно. Когда в город въезжали освободители, это были руины… Братских могил не нужно… Город стал большой усыпальницей и очистится лишь тогда, когда бродячие собаки и вороны растащат тела.

Счетчик трупов перевалил за первый миллион. Повод для гордости или спортивный интерес?

На очереди шли столицы королевств и империя, на троне которой восседает стервозная истинная зверолюдка.

Людям башку срывало от победы, драйва. Адреналин хлестал в крови под бешенным давлением. Каждый шаг на чужой земле, ощущается первым шагом в космосе. В теле столько энергии и героизма, что он выходит вместе с потом через поры из организма, если им заправить машину, она поедет не хуже, чем на бензине.

Скольких же мы закололи, зарезали, перетравили выхлопными газами, порубили, застрелили и сожгли?

— Скажите забавно получилось, получается мы её два раза отжарили. Сказал Варлам откусывая ляжку зверолюдки…

Традиция поедания врагов перешла и на западный фланг.

Поначалу Игнатий брезговал кушать приматов, но что поделать, когда жрать хочется, а другого намеренно не предлагают… В моменты жуткого голода человек съест даже собаку, своего ближайшего генетического предка, что уж говорить о зверолюдях…

Солдаты мечтательно строили планы о возвращении домой, каждый мнил себя героем планетарного масштаба и представлял, как их, освободителей, осыпают лепестками цветов по приезду домой.

В основном люди хотели страстной любви и вкусной еды… Что еще может желать разум молодого парнишки? Один только Игнатий ощущал себя уродом в семье, очень много думал и размышлял.

Много мудрости — много печали.

А достойны ли мы такого чистого, непорочного чувства как любовь?

Мы все погрязли в грехе, мы вымазаны в крови так, что век не утереться. Из уст сочится яд, улыбки наши давно не людские, это больше походит на звериный оскал, даже пищу и ту едим не человечью…

Помыслы ужасны. Руки, пальцы, Господь Бог приделал их человеку, чтобы он созидал, но они измарались в крови, сколько мой с мылом, а бесполезно, кажется, что на предметах остаются красные разводы.

Стал ли я мудрее или до сих пор прозябаю мальчишкой, который ничего не понимает?

— Что-то ты совсем загнался друг мой. Опять в мыслях погряз? Спросил Варлам закидывая руку на плечо.

— Да так, размышляю обо всем и ни о чём одновременно…

— На! Выпей. Заклятый друг протянул стакан и горло обожгла горящая вода.

Интересная жидкость… Помогает бороться с разумом. Часто в бой мы идем, выпив каждый по стакану. Алкоголь не добавляет смелости, от убирает стеснительность. Помнится, ради хохмы мы даже напаивали пленную девушку… И солдатам веселее и ей легче будет… Больше никто не стесняется убивать и калечить…

Остальным похоже ремесло по душе… Один я дурак переживаю по пустякам.

Пока я спьяну не ударился головой о стол, мне стало интересно — каким будет выражение лица любимой, в момент, когда фигура друга детства окажется на пороге? Может внешне я еще и похож на человека, но она очень проницательна и в миг распознает личину монстра.

Быть может лучше и не возвращаться, пусть сбережёт себя и думает, что я погиб героем…

Жизнь дана нам так ненадолго, на что я её трачу⁉

Черт! Мату в горле тесно…

Явитесь все — кто нас простит…

Убивать стало так трудно…

Две пули в грудь, и враг убит, а я вскрикиваю — О господи, как больно!

Но вскоре победы кончились…

Злата и Тимофей не славились репутацией сказочных дибилов. Первые партии магов были лишь способов прощупать оппонента. Основную ударную мощь представляли из себя полчища мышей и крыс. Они обладали слабой, но магией. Главное преимущество заключалось в несуразном количестве, солдат попросту уставал убивать и умирал от изнеможения.

Миллионы молодых магов… Сила способная изменить