Эволюция формы (СИ) - Астафьев Алексей Страница 44

– укрепление костного вещества – 60%, активизация надкостницы – 60%, укрепление хрящевой ткани – 60%

– повышение ударной силы – 30%

– повышение амортизационных возможностей скелета – 20%

– повышение выносливости костной ткани – 20%

Модификация кожного покрова – уровень 5 (21-25) завершено

– модификация дермы – 85%, модификация подкожно-жировой клетчатки – 85%, модификация эпидермиса – 110%.

– повышение сопротивления механическому повреждению кожного покрова – 45%,

– усиление регенерации – 65% (применимо для легких поверхностных повреждений)

Модификация кровеносной системы – уровень 5 (21-25) завершено

– усиление транспортной, защитной и гомеостатической функций крови – 90%

– усиление регенерации – 55% (для всех типов повреждений)

Модификация эндокринной системы – уровень 5 (21-25) завершено

– ускорение синтеза гормонов – 90%

Модификация лимфатической системы – уровень 5 (21-25) завершено

– ускорение выработки Т лимфоцитов и В-лимфоцитов – 85%

– повышение устойчивости организма к кровопотере – 30%

– усиление иммунной реакции против бактерий и вирусов – 30%

Модификация сенсорной системы – уровень 5 (21-25) завершено

– ускорение раздражимости сенсорных рецепторов, повышение сенсорной адаптации – 85%

– адаптация к боли –20%

– распознавание запахов – 25%,

– устойчивость к перепадам температуры – 20%, давления – 20%

– обострение слуха – 22%

Модификация нервной системы – уровень 5 (21-25) завершено

– усиление функций нервной системы – 47%

– улучшение координации – 18%

– ускорение произвольных реакций – 22%

– усиление восприятия – 28%

– повышение интеллекта – 15%

Меня собственные параметры не впечатлили, а вот Дроссель, наоборот, остался доволен и на мой вопрос – что конкретно его обрадовало, прочел целую лекцию о том, как на самом деле происходит эволюция человеческих организмов.

– Каждый претор, – сказал он, – проходит свой собственный индивидуальный путь эволюции формы. Все имеет значение – возраст, состояние здоровья на момент начала игры, пищевое поведение и вредные привычки. Достигая одного и того же уровня, мы получаем разный результат. Ты закрыл пятый уровень, но твои показатели восприятия и произвольных реакций соответствуют шестому уровню большинства преторов, а у некоторых бедолаг, которых я знал, таких параметров не было и на седьмом. Ты хорошо прибавляешь в росте, мышечной массе, и регенерации. Так что, Егерь, я определенно могу назвать тебя везунчиком. Боюсь представить на что ты был бы способен, будь у тебя перспективный статус. Но и в текущих реалиях, ты имеешь хорошие шансы выжить.

Спорить с ним я не стал. Равно как и говорить, что видал в гробу эти статусы, параметры и характеристики и с огромной радостью послал бы все к известной матери. Но изменить ситуацию я не мог и плелся за Дросселем, мрачный и хмурый, погруженный в собственные безрадостные мысли. И не заметил, как мы оказались в той же пещере, где я сражался с Монурой Михилис.

– Не хочешь сравнить результаты? – спросил Дроссель, доставая из кармана коричневатый кусок чего-то похожего на древесную кору. По тонкому цветочному аромату, я догадался, что с его помощью можно прогнать гуттаперчевую тварь. Кивнул Дроссселю и отправился занимать позицию у дальней стены.

Чуда не произошло. Монура все еще намного превосходила меня в скорости, а ее безумные непредсказуемые движения не оставляли шанса на благополучный исход. Но все-таки я продержался немного дольше и даже смог пару провести пару удачных атак. Когда она свалила меня и нависла сверху, я испробовал еще один вариант – попытался сбить Монуру с ног. Ударил ногами в одну из опорных конечностей. За что едва не поплатился частью лица – огромная пасть раскрылась со стороны слепого глаза и, если бы Дросссель не запалил головешку, я просто не успел бы среагировать.

Обратный путь занял не более получаса, и не запомнился бы мне, если бы у самого выхода я не услышал человеческий крик. Он эхом разошелся по коридорам, заставил меня вздрогнуть и зацепил внутри почти забытое чувство. Рефлекс спасателя привыкшего помогать попавшим в беду. Я инстинктивно дернулся в направлении звука, но Дроссель ухватил меня за плечо и потащил прочь.

– Кто там кричит? – не удержался я от вопроса.

– С этой тварью тебе лучше не встречаться, – ответил он, но по его нахмуренному взгляду, я догадался, что он врет. И эта ложь пробила брешь в хрупком доверии, возникшем у меня к этому человеку. Я осознал, что являюсь всего лишь гостем, чужаком, которого выгодно использовать, оставляя свои тайны и секреты при себе. И лишь укрепило чувство, что я хочу продолжить игру в одиночку. Я решил, что если переживу рейд, то покину общину и попрошу Хитмана вернуть меня на первый уровень. В конце концов, играть или не играть каждый решает самостоятельно.

Три дня пролетели стремительно, в режиме жестких, почти безумных тренировок, изматывающих меня настолько, что я засыпал сразу как оказывался в горизонтальном положении. Я научился нескольким эффективным приемам и запомнил уйму информации про сцидарионов. Но все равно оказался не готов к тому, что увидел.

Мы шли колоннами по три десятка человек. Земля, усыпанная сухими иглами неведомых, похожих на хвою деревьев, колола босые ноги, и я чаще смотрел вниз, чем по сторонам. К тому же, тесный халцорановый шлем затруднял и без того узкий обзор моего единственного глаза. Поэтому, когда впереди идущий претор остановился, я не успел среагировать и всем корпусом врезался в него. Со всех сторон на меня обрушились гневные взгляды, но через секунду внимание людей привлек тихий стрекот, доносившийся, казалось, сразу со всех сторон. Мы перестроились, развернулись спинами друг к другу, образовав круг. И тут я заметил их.

Полутораметровые восьминогие твари напоминали жертв генетических экспериментов по скрещиванию насекомых с животными. Длинное чешуйчатое тело было разделено на две части – нижняя походила на брюшко паука, а верхняя имела строение схожее с грудной клеткой млекопитающего. Морда вытянутая словно у ящерицы, заканчивалась мощными жвалами, над которыми злобно поблескивали четыре глаза. Верхняя пара конечностей выходила из плеч почти вертикально и оканчивалась длинными острыми когтями, похожими на лезвие косы, а под ними располагались трехпалые мощные лапы.

Сцидарионы застыли среди деревьев, словно каменные изваяния, и не сводили глаз с напряженных, готовых броситься в битву людей. Секунды тянулись невыразимо медленно, и я повернул голову к стоящему рядом претору.

– Почему они не нападают?

– Откуда мне знать? – нервно шепнул он в ответ. – Они никогда не нападают первыми. Словно ждут, что однажды мы развернемся и уйдем.

Я хотел задать еще пару вопросов, но из соседней группы раздался боевой клич и люди бросились в атаку. Ближайший Сцидарион рухнул от удара топором в грудь, и остальные словно очнулись. Со всех сторон послышалось угрожающее стрекотание, твари зашевелились и ринулись нам навстречу.

Битва напоминала сюрреалистичный сон. Преторы заученными движениями подсекали лапы Сцидарионов, обрушивали на их головы каменные топоры, безжалостно рубили и резали, оставляя на земле искореженные тела тварей. И неуклюже размахивая собственным топором, я не мог не думать о том, сколько раз повторялось это сражение. Казалось, люди предугадывали каждый маневр, каждый взмах ужасающего когтя и отвечали прежде, чем Сцидарион успевал нанести удар. Но через пару мгновений, я понял, что ошибался.