Аквилон. Трилогия - Саша Токсик Страница 43

Превращение было мгновенным. Улыбка исчезла, глаза сузились, кокетливая поза сменилась напряженной.

— Как это — не нашли⁈ Не может быть! Он там! Должен быть там!

— Возможно, если вы уточните место…

— Я же говорила — в центре бухты!

— Но, Ларочка, — робко вставил муж, — ты обычно просишь держаться ближе к берегу. После того случая, когда лодка перевернулась…

— Василий! — рявкнула она.

Повисла неловкая пауза. Дочь с интересом наблюдала за родителями, словно за театральным представлением.

— Так где именно вы потеряли медальон? — повторил я вопрос. — Это поможет сузить район поисков.

— Я же сказала — в центре! — Лариса нервно теребила жемчужную нить на шее.

— Хорошо. А вы катались одни?

— Конечно, одна! — выпалила она.

Громов кашлянул в кулак.

— Дорогая, но ты никогда не катаешься одна. Ты всегда берешь с собой горничную, Глашу или Матрену…

— Ах да! — Лариса хлопнула себя по лбу с такой силой, что браслеты зазвенели. — Конечно, Глаша была со мной! Как я могла забыть!

— Глаша уехала к больной матери еще позавчера, — невинно заметила дочь, не отрываясь от разглядывания своих ногтей. — Ты сама ее отпустила, мамочка.

— Тогда… тогда это была Матрена! Точно, Матрена!

— Матрена в тот день стирала, — продолжала дочь тем же невинным тоном. — Я помню, потому что она испортила мою любимую блузку.

Лицо Ларисы начало приобретать интересный оттенок — что-то среднее между свекольным и пунцовым.

— Анечка, не путай маму! — взвизгнула она. — Да, я добралась туда одна, но там взяла лодочника. Эти лодки с отдыхающими так и снуют. Того и гляди, врежешься, — выдвинула новую версию Громова.

— Кого именно? — уточнил я. — Может быть он запомнил место?

— Откуда я знаю, как его зовут! — Лариса вскочила с дивана. — Они все на одно лицо, эти простолюдины!

— Но, дорогая, — Громов попытался успокоить жену, — молодой человек задает правильные вопросы. Вдруг, это поможет в поисках⁈

— Господи, Василий, какая разница, что был за лодочник! — Лариса заметалась по комнате, размахивая руками. — Медальон упал в воду! Вот что важно!

— Но в какую часть бухты? — настаивал я. — Вы сказали в центре. Это глубокое место.

— Ну… может, не совсем в центре…

— Ты боишься глубины, дорогая, — подсказал муж.

— Хорошо! У берега! Медальон упал у берега! Доволен⁈

— У какого берега? Северного? Южного? Восточного?

— Какая разница! — она повернулась к мужу. — Василий, этот человек издевается надо мной! Он специально путает меня своими вопросами!

— Я просто пытаюсь выяснить…

— Вы ничего не пытаетесь! — Лариса ткнула в меня пальцем, унизанным кольцами. — Вы что, хотите сказать, что я вру⁈

— Мамочка, а ты и правда врешь, — вставила дочь, перелистывая страницу книги. — Даже мне это очевидно.

— АННА!

— Что «Анна»? — девочка пожала плечами. — Папа, ну скажи ей! Все же видят, что она сочиняет на ходу. Даже этот милый молодой человек. Кстати, — она подмигнула мне, — у вас правда чудесная фигура. Мама права насчет плеч.

— Анна, немедленно в свою комнату! — взревел Громов.

Первый раз за весь вечер в его голосе прозвучала сталь. Дочь фыркнула, но подчинилась.

— Простите ее, — адвокат выглядел совершенно измученным. — Переходный возраст…

— Не смей извиняться за эту мерзавку! — Лариса снова переключилась на мужа. — Это все твоя вина! Твой дурацкий медальон! Твоя семейная реликвия! Подарил мне эту… эту штуковину, а теперь…

Она всхлипнула. Потом всхлипнула громче. Потом разрыдалась в полный голос, упав обратно на диван.

— Ларочка, милая… — Громов бросился к жене.

— Не трогай меня! — она оттолкнула его. — Ты меня не любишь! Если бы любил, не позволял бы каким-то авантюристам допрашивать!

— Но медальон же надо найти…

— Найти! Найти! — Лариса вскочила, слезы мгновенно высохли. — Так найди! Заплати больше! Найми профессионалов! Сделай хоть что-нибудь полезное!

Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что портрет предка на стене покосился.

Громов устало опустился в кресло, сняв очки и потирая переносицу.

— Лариса очень расстроена потерей, — пробормотал он не слишком убедительно. — Медальон действительно дорог нашей семье. Мой предок получил его от самого императора за спасение тонущего наследника… Впрочем, вам это неинтересно.

— Я продолжу поиски, — пообещал я. — Возможно, в другой части бухты…

— Да-да, конечно, — он махнул рукой. — Ищите где считаете нужным. Если найдете — награда ваша. А теперь извините, мне нужно… успокоить жену.

Меня проводили до дверей. Швейцар смотрел с нескрываемым удовлетворением — вот, мол, говорил же, что не надо пускать.

Выходя из особняка в вечерние сумерки, я размышлял об увиденном. Лариса Громова не просто потеряла медальон. Она отчаянно пыталась скрыть обстоятельства этой потери. И судя по уровню паники, причина была весьма серьезной.

Что ж, загадка становилась все интереснее. И я обязательно докопаюсь до истины. Да и шансы получить вознаграждение только что выросли в разы. Я был почти уверен, что медальона в Камышовой бухте никогда не было.

Глава 15

Кафе «Серебряная ложка» встретило меня прохладой кондиционированного воздуха и ароматом свежемолотого кофе. Заведение явно метило в высшую лигу. Мраморные столешницы поблескивали как ледяной каток, хрустальные вазочки с живыми розами стояли на каждом столике, а официантки в накрахмаленных передниках скользили между посетителями с грацией профессиональных фигуристок.

Я выбрал столик у окна. Стратегическая позиция с видом на особняк Громовых.

Белоснежный фасад сиял в утреннем свете. Три этажа претензий на аристократизм, увенчанные лепниной, которая издалека казалась кружевом.

— Доброе утро! Что будете заказывать?

Официантка возникла рядом совершенно бесшумно. Невысокая, худощавая девушка с темными волосами, собранными в тугой пучок. Быстрые карие глаза, на носу россыпь веснушек, которые она явно пыталась замаскировать пудрой. На груди поблескивал бейджик: «Полина Воробьева».

Воробьева. Забавное совпадение. Вчерашнего извозчика тоже так звали. Впрочем, фамилия распостранённая.

— Кофе и… — я заглянул в меню. Цены кусались. Три рубля за чашку кофе! За эти деньги в местах попроще можно получить обед из трех блюд. — И вафли с мороженым.

Трансформация официантки была мгновенной. Глаза засияли, плечи расправились, на губах расцвела улыбка энтузиаста, нашедшего единомышленника.

— О, превосходный выбор! — она даже подпрыгнула на месте. — Это наша фирменная гордость! Шеф-повар, он у нас из самой столицы, добавляет в тесто корицу и мускатный орех. А мороженое… — тут она понизила голос до заговорщического шепота, — тоже делается по специальному рецепту из фермерских сливок!

Ее энтузиазм был заразителен. Даже я, помнивший императорские пиры прошлой жизни, заинтересовался.

— Убедили. Несите ваше произведение искусства.

— Сию минуту! — она умчалась на кухню, едва не подпрыгивая от радости.

Странная реакция на обычный заказ. Или у нее процент с продаж, или девушка действительно так любит свою работу.

Я развернул утреннюю газету. «Синеозерский вестник», четыре страницы новостей, сплетен и объявлений. Как бы