Дионисов. За власть и богатство! – I - Андрей Валерьевич Скоробогатов Страница 43

Но всё-таки открыл.

— Так… карбюратор грязный… Вы масло перед продажей не меняете, что ли? Это вот что за хрень, кто так подключает… Так… а это чего⁈ Ты серьёзно?

Она тыкнула пальцем в двигатель.

— Это ж, мать твою, двигатель от «Эльбруса-256» с перебитыми номерами! Ха! Я едва не заметила. Почти поверила! Смотрю, трубки как-то странно идут… Я такой ещё в тринадцать лет в гараже с папиным камерди… вощем с другом отца перебрала! Это какой умелец его туда засунул⁈ Ты? Ты случайно не извращенец, а?

На Всеволода это произвело впечатление. Видимо, он уже многих так обдурил.

— Хм… Хм… Ладно! Так и быть! Отдам за сто семьдесят. Но это зверь, а не машина! До сотни за четыре секунды!

— Стоп… сколько ты сказал? — Ангелина поморищилась, как будто лизнула лимон. — Сто семьдесят⁈ Ты в курсе, что у нас в Перми «Эльбрус-256» новый в минимальной комплектации стоил…

Даже мне, не сильно разбирающимся в местном ценообразовании на машины, показалось, что много. Дальше пошёл очень серьёзный торг, с жестикуляцией, трёхэтажными оборотами, понятными только автомеханикам. Мы с Рустамом стояли, смотрели, сложив руки на груди, и он коротко прокомментировал:

— Молодец.

По ходу дела я наблюдал, как двое мужиков Всеволода встречают какого-то представительного гражданина в цилиндре и с тростью, воровато оглядываются и передают что-то продолговатое и цилиндрическое.

Так… Бутылка. Это точно была бутылка. А не держит ли Всеволод помимо авторынка ещё и чёрный рынок алкоголя? Вернее, я предпочитаю «теневой», так как-то спокойнее. Если так — интуиция меня в очередной раз не обманула, и человек действительно может быть полезен.

В итоге Всеволод схватил Ангелину за руку и куда-то потащил. В какой-то совсем дальний угол стоянки. Я даже на какой-то миг подумал, что совсем с нехорошими намерениям.

Но вскоре всё понял — потому что там стояла она.

Коричневая, квадратная, четырёхместная, с явно неродной дверью, слегка ржавыми порожками и здоровенным багажником. С кенгурятником и лебёдкой под капотом.

Она сразу показалась мне одновременно неказистой, даже уродливой, и в тоже время достаточно простой и надёжной. Никогда не пылал безумной страстью к автомобилям — но симпатия к этому куску металла, пластика, стекла и резины для меня возникла сразу.

— «Корвет-Антилопа-65». С движком от Корвет-Антилопы-83. Моя красотка! Очень долго возились!

— Антилопа Гну… — проговорил я.

— Почему «гну»? — спросил Рустам.

— Не, вы не догоняете… Когда-нибудь поймёте.

Мы внимательно её проверили и сторговались за сто пять тысяч, в нагрузку он налил нам три канистры биоэтанола.

— Я в неё влюбился, — прошепелявил мне Всеволод напоследок, кивнув на Ангелину и крепко пожав руку. — Приез-зайте почаще!

— Обязательно заедем, — пообещал я.

После оформления и быстрой регистрации в жандармерии мы колесили по всем возможным магазинам. Утварь для квартиры и для поместья — кто знает, как там обстоят дела? Посуда, одежда, одеяла, спальные мешки, стулья, небольшие тумбочки. Аккумуляторы, зарядки, строительные и авто-инструменты.

Аккумуляторы и батареи, кстати, стоили каких-то невообразимых денег, и я вспомнил, что в столице — тоже. Что-то в местных технологиях сильно отличалось от наших… Поэтому пришлось купить их минимальное количество. Сухпайки и консервы. А цены здесь очень кусались. В общем мы потратили за день ещё почти сотню на всякого рода мелочь.

А когда вернулись после последней поездки в квартиру — нас ждал сюрприз.

Нанотолий сидел на закрытой клетке посреди комнаты, вокруг которой была гигантская лужа. Увидев меня — издал радостное ворчание и быстро забрался на плечо. Соскучился, что ли?

Но… откуда же вода?

Рустам присел на пол, обмакнул палец, осторожно попробовал на вкус…

— Солёная. Морская. И как это он выбрался?.. и клетку закрыл за собой.

— Похоже, это зверь-артефакт, — сообщила Ангелина, распечатывая вёдра и тряпки, чтобы не замочить соседей. — И, похоже, он умеет вызывать элементалей…

Вот примерно в таком сумбурном состоянии мы и легли спать. Утром меня разбудила Ангелина, уже помывшаяся и щеголявшая в шортах и свежекупленной куртке на голое тело.

Нет, напомнил я себе в очередной раз — с коллегами по бизнесу ни-ни.

Когда мы грузились в «Антилопу Гну», загружая практически все вещи, обнаружили выходящую из подъезда напротив процессию Надежды Крестовоздвиженской. Девоньки несли плакаты, флажки, на которых было написано что-то вроде: «Пьянству — бой!», «Даёшь трезвость колониям!», «Трезвый колонист — нормальный колонист», «Сухому закону — быть!»

— Ох, — покачала головой Ангелина. — Мне уже поскорей хочется убраться из этого дурдома.

Я же резво направился наперерез процессии.

— Надежда Константиновна, добрейшее утречко! Вы серьёзно намерены…

— Доброе утро, Александр Платонович, — она задрала курносый нос. — Что, вы нас осуждаете? Вам лишь бы пьянствовать?

— Фу-у-у! — дуэтом продолжили у неё за спиной две девочки-активистки, кажется, Анна и Александра.

— Я больше про то, что жители княжества вряд ли любят называться «колонистами», не находите? Если бы я прошёлся с таким плакатом — пришлось бы бить морды. Я бы с радостью организовал вам сопровождение, но…

— Вечно вы кому-то морду бьёте, Александр Платонович. Идёмте, девочки. Мы справимся сами, безо всяких мужланов!

Ну, и почапали, а я подумал — только бы не в порт. Даже захотелось их перекрестить напоследок…

Идущая последней девушка, самая низенького роста, вроде бы Анастасия, зыркнула на меня чернявыми глазками и прошептала, тыкнув в спину Надежды Константиновны:

— Вы ей нравитесь!

А то я не знал. Мда уж. Позвать, что ли, куда-нибудь в ресторацию?

Как и многое — решил оставить на потом. Путь под юбку к такой серьёзной и обстоятельной особе обещал быть неблизкий, а нам предстояло уезжать из города, и я пока даже не мог предположить, как скоро мы вернёмся, и вернёмся ли вообще.

И мы поехали. Вчетвером, с Нанотолием. Выехали на недостроенное шоссе, которое шло к северо-западу, в Нововаршавск. Проехали пригороды, застроенные виллами — разными, и дорогими, и весьма не очень. Потом шли поля рапса, кукурузы и малоизвестного мне злака, на которых вперемешку работали люди, комбайны и автоматоны — землянисто-древесного цвета големы с канистрами и прилепленной автоматикой на спине.

Потом мы переехали длинный старый мост через реку Рио-Ройо, самую широкую в княжестве, и миновали городок Сан-Лаура. Начались холмы, на которых вперемешку росли и цвели оливки, цитрусы и другие плодовые деревья, а чуть дальше паслись овцы и козы. Один раз дорогу пересёк эскадрон всадников. Один раз — потрёпанный броневичок. Пару