Крафтер II - Иван Ладыгин Страница 41

3 поколениях у них нет магов такого уровня. А чтобы основать баронский род, во главе семейства должен быть мастер. Род утрачивает статус баронского, если в роду не появляется мастера в течение 5-ти лет после смерти последнего… Иначе говоря, через три месяца вы — просто Лев Вессарионович. Без «барона».

Я замер. Даже Плюм высунул голову из кармана, уронив ложку с глухим звоном.

— С каких пор титул зависит от ранга?

— С тех пор, как все родовитые семейства, включая ваше, подписали «Кодекс Дворянства», — она достала из сумки потрёпанный том, раскрытый на странице с фамильным гербом Морозовых.

— Мастерство… Кодексы… — я фыркнул, поднимая чашку. — Я вынес Чернова. Разве этого мало?

— Для закона — да. — Алиса встала, её тень заплясала на гобелене. — Вам нужен сертификат какой-нибудь школы магии. Экзамены. Демонстрация силы перед комиссией старых пердунов, которые ненавидят всё, что пахнет новизной.

Плюм вылез из кармана, превратившись в дымчатого кота, и запрыгнул на стол. Его лапа легла на карту Севастополя, будто помечая территорию.

— Значит, придётся потанцевать под их дудку, — пробормотал я, глядя, как пламя в камине отражается в его глазах.

— Если хотите сохранить титул — да. — Алиса подошла к окну, распахнула шторы. Город внизу кишел, как муравейник. — Но учтите: экзамены Гильдии — не дуэль. Там нельзя убить экзаменатора, даже если он оскорбит вашу фамилию.

— Жаль. — я усмехнулся. — А если случайно?

Она обернулась, и в её взгляде мелькнуло что-то вроде азарта:

— Тогда советую сделать это элегантно и сразу же вызвать меня на место преступления.

Плюм мурлыкнул, словно одобряя. Алиса взяла со стола карту Севастополя, свернула её в трубку и протянула мне:

— Завод и земля, считай, ваши. Остались небольшие формальности. Нужно будет обратиться в Имперское казначейство. Я вам помогу. Но не бесплатно. Но потом настоятельно рекомендую вам поступить в какую-нибудь школу. В столице много прекрасных магических учебных заведений с разными уровнями. Иначе всё у вас отберут, как игрушку у ребёнка.

Я взял телефон, зашел в банковское приложение и тут же перевел на счет Алисе крупную сумму денег с щедрыми чаевыми.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Похоже, придётся показать этим магам, что мой уровень кратно выше мастерского…

Алиса кивнула, проверяя уведомление на телефоне. Ее глаза расширились от увиденной суммы. Девушка невольно сглотнула…

— Хоть кто-то ценит мою работу по достоинству. Отныне вы мой лучший клиент.

— И единственный, если вы хотите и дальше богатеть… — усмехнулся я.

— Почту за честь. — мурлыкнула девушка.

Плюм прыгнул мне на плечо, его хвост щекотал шею. В отражении окна я видел, как Алиса улыбается.

Девушка терпеливо меня ждала, пока попью чай и хорошенько отмоюсь. Спустя полчаса я был полностью готов к походам по бюрократическому аду. Через минут двадцать такси доставило нас в нужное место.

Здание казначейства напоминало гигантскую каменную гробницу. Мраморные колонны, обвитые бронзовыми змеями, подпирали потолок, расписанный фресками скупых богов, раздающих монеты нищим. В воздухе витал запах пыли, чернил и безнадёги. Чиновники в чёрных мундирах сновали по коридорам, неся кипы бумаг, словно муравьи, тянувшие листья в муравейник-лабиринт.

Алиса шла впереди, её каблуки стучали по плитам, как метроном. Я следовал за ней, пытаясь не свернуть Плюму шею — тот устроился у меня на плече, приняв облик горностая с глазами-изумрудами. Его лапки впились в ткань пиджака, будто он чувствовал, что здесь даже воздух пытается украсть что-нибудь.

— Барон Морозов желает забрать свое… Сейчас. — Алиса швырнула папку на стойку клерка, тощего мужчину с лицом, напоминающим высохший пергамент.

Тот вздрогнул, поправил очки и пробормотал:

— С-согласно регламенту, сначала требуется заполнить форму 17-Б, заверить у нотариуса, потом…

— Регламент, — перебила Алиса, доставая из сумки судебное постановление с красной печатью, — гласит, что при наличии вступившего в силу вердикта передачи имущества, оно может быть осуществлено в течение трёх часов. Статья 89, параграф 4. Или вы хотите объяснить Императору, почему его указы игнорируют?

Клерк побледнел, словно его облили молоком. За его спиной зашевелились тени — старший чиновник, пузатый, как бочка, с седыми усами и глазами-щелочками, подошёл, шаркая туфлями.

— Барон Морозов, — он протянул слово «барон», будто это ругательство. — Казначейство не выдаёт активы по первому требованию. Нам нужны… проверки.

— Каких ещё проверок? — я упёрся ладонями в стойку. Плюм зашипел, сверкая зубами. — Вы десять лет закрывали глаза на запрещенные артефакты Черновых, а теперь внезапно озаботились законностью?

Чиновник надул щёки, как жаба:

— Без личных печатей наследников, без инвентаризации…

— На нашей стороне заключение суда и закон. — менторским тоном сказала Алиса. — Или вы намекаете нам на взятку? У меня много знакомых прокуроров. Может, шепнуть им, чтобы они инициировали проверку вашего отделения? И лично вас?

Пузач замер. Его пальцы затрепетали, перебирая цепочку от карманных часов.

— Не надо кипятится, госпожа! Что вы в самом деле! Сейчас все будет готово! — засуетился клерк.

И его «сейчас» превратилось в полчаса ожидания. Нам, наконец-то, вручили железный ларец. Внутри лежали пожелтевшие документы на участок неподалеку от моего имения, счета в банке и гербовая бумага с отметкой завода «Стальмаг».

Старший чиновник поправил жиденькие волосы на затылке, едва скрывая ярость:

— Поздравляю. Надеюсь, завод вам не сожгут.

— Не переживайте, — я захлопнул крышку ларчика, чувствуя, как Плюм перекидывается на моё другое плечо. — У меня будет хорошая противопожарная система.

На улице Алиса распахнула зонт — начал накрапывать дождь.

— Завод в Севастополе, — сказала она, глядя, как капли стучат по крышке ларца. — Там ещё остались те, кто верен Черновым. Будьте осторожны.

— О, не переживайте. Я умею находить общий язык с людьми. — усмехнулся я.

* * *

Уголок столовой Императорского магического университета напоминал улей: гул голосов, звон ложек о тарелки, запах жареной рыбы и застоявшегося компота. Голицын и Волконский сидели у окна, заваленного конспектами и кружками с остывшим чаем. На столе лежала газета с заголовком: «Барон Морозов: убийца или жертва?»

— Ты видел это? — Голицын, рыжеволосый и веснушчатый, ткнул пальцем в портрет Льва. — Говорят, он голыми руками вырвал сердце у Чернова. И съел!

Волконский, высокий брюнет с вечной тенью недоверия в глазах, отодвинул газету:

— Не гони, Гольц. Мы же знаем Льва. В прошлом походе в портал он был славным парнем. Он по-любому невиновен.