Аквилон. Трилогия - Саша Токсик Страница 39

За прилавком сидел пожилой мужчина с аккуратной бородкой и зачесанными назад седыми волосами. Он перебирал четки из янтаря, и его длинные пальцы двигались с механической точностью.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Есть кое-что на продажу. Старые монеты, в основном.

Он поднял голову, и я увидел глаза человека, который многое повидал и ничему не удивляется.

— Показывайте, молодой человек.

Я выложил находки на бархатную подложку. Медные монеты тускло блеснули в свете лампы, серебро выглядело почти черным.

Антиквар взял монокль. Не очки, а именно старомодный монокль на цепочке. Начал внимательно изучать каждый предмет. Каждую монету повертел в пальцах, поднес к свету, даже понюхал.

— Любопытно, — бормотал он. — Чеканка шестьдесят третьего года. Еще старого образца, до денежной реформы.

Кольцо осмотрел особенно тщательно, даже достал маленькую лупу.

— Неплохое серебро. Ручная работа, но простая. Обручальное, скорее всего. Таких в те годы тысячами делали.

Антиквар отложил лупу и внезапно уставился на меня.

— Где нашли, если не секрет? — неожиданно спросил он.

— Нырял в канале, — пожал я плечами. — Там, где старые причалы. Повезло наткнуться, обычно все илом затянуто.

— В канале, говорите… — антиквар прищурился, но продолжать не стал. В его деле не принято задавать лишние вопросы. — Что ж, вещи действительно старые. Нумизматической ценности особой нет — монеты распространенные. Но коллекционеры заинтересуются, особенно начинающие.

Он задумался, постукивая пальцем по прилавку.

— Тридцать рублей за все, — объявил он после недолгого раздумья.

Сумма была честной, может, даже щедрой. Старые медяки и почерневшее серебро в моих глазах особой ценности не представляли.

— Договорились, — кивнул я.

Он отсчитал купюры и внезапно поинтересовался

— Вы часто ныряете?

— Время от времени. Когда деньги нужны.

— Понятно… — он помолчал, — ну если отыщите ещё что-нибудь, то обращайтесь. Я тут каждый день кроме воскресенья, — антиквар неожиданно протянул мне руку, — Золотов, Семён Аркадьевич.

— Данила Ключевский, — ответил я на рукопожатие. — Недавно в столице, но скорее всего задержусь.

— Кстати, молодой человек, — антиквар словно вдруг вспомнил, — Если умеете нырять, вам может быть интересно. Адвокат Громов ищет ныряльщика. Медальон его супруга потеряла во время прогулки на лодке. Обещает хорошую награду — пятьсот рублей.

— Пятьсот? — я изобразил удивление. — За медальон?

— Семейная реликвия, — пояснил антиквар. — К тому же Громов — человек состоятельный, может себе позволить. Да и репутация… Сами понимаете, неудобно — подарил жене фамильный медальон, а тот в воду упал. Народ уже шутки сочиняет.

— И где этот медальон потерян?

— Это вам лучше у самого Громова уточнить, — открестился Семён Аркадьевич. — Объявление на Торговой площади висит, если интересно. Там все подробности — какой медальон, куда обращаться.

— Спасибо за наводку, — поблагодарил я, пряча деньги во внутренний карман.

Надо будет бумажник прикупить при случае.

На улице я пересчитал капитал. Девяносто один рубль — уже лучше.

Но работа все равно нужна, а предложение нырнуть за медальоном звучало заманчиво.

Это позволит закрыть все бытовые вопросы и приступить к главному — изучить положение дел с наследством Аквилонов. А заодно выяснить и заказчиков покушения.

Первое время, когда ко мне вернулась память, я связывал убийц с моим далёким прошлым.

Но постепенно мои мысли свернули в другом направлении. Если Совет Магов и существовал в современности, вряд ли он стал бы поручать мою ликвидацию банде уголовников.

А участие «Стаи» показывало, что нити тянутся к Озёрному краю. С которым меня связывает только какое-то имущество.

Сейчас наследство выглядит как приманка, возле которой затаился стрелок. Стоит проявить интерес, как я снова стану мишенью.

И к этому моменту я должен быть достаточно сильным, чтобы любой охотник сильно пожалел о своём выборе добычи.

Так что качаемся, богатеем и собираем информацию. Довольный своим планом я отправился поглядеть на объявление.

* * *

Объявление адвоката Громова всколыхнуло мечтательные души городской голытьбы. Вокруг него с утра толпились те, кто мог претендовать на награду.

Ныряльщиков в Синеозерске было много. В городе, где каналов было больше чем улиц, постоянно что-то роняли в воду на протяжении всей его долгой истории.

Другое дело, что долго эти «потеряшки» не залёживались. Десятки авантюристов, от босоногих уличных мальчишек до умудрённых сединами ныряльщиков «пылесосили» дно.

То, что не находилось сразу, погружалось в глубокий ил или пряталось под грудами всякого хлама и становилось частью городской истории.

И с каждым днем перспективы найти медальон становились всё тоскливее.

Но поток желающих не иссякал. И сейчас с самого утра вокруг объявления толпились потенциальные искатели. В основном молодые парни из бедных кварталов — для них пятьсот рублей были целым состоянием.

— Я могу под водой минут пять продержаться! — хвастался тощий юнец с руками-палками. — В прошлом году жемчужину со дна канала достал!

— Пять минут! — фыркнул коренастый парень постарше. На его шее болтался амулет из ракушек — явно для солидности. — Я семь могу! И глубже ныряю! Вот в прошлом месяце…

— Да вы все любители, — влез в разговор третий, смуглый южанин с шрамом через бровь. — Я с детства жемчуг таскал в Акульем море. Там глубины — не то что в вашей луже!

По настоящему опытные ныряльщики стояли чуть в стороне.

Федька «Налим» — тощий, гибкий, с какой-то рыбьей грацией в движениях. Самый удачливый ныряльщик города. Он уже несколько раз вдоль и поперёк облазил дно Камышовой бухты, и сейчас стоял на площади в ожидании слухов, сплетен и свежих идей.

Братья Горшковы, два здоровяка, похожих как две капли воды, о чем-то шептались в углу. У обоих хитрые рожи и манера оглядываться по сторонам, словно прикидывали, что можно стащить. Поговаривали, что часть своих находок они вытащили не из воды, а из чужих карманов. Правда сказать такое братьям в лицо никто не решался.

А вот старик Пахом пользовался всеобщим уважением. Он стоял, покашливая в кулак. Больные легкие — профессиональная болезнь ныряльщиков, слишком много лет под водой.

— Эй, дед, — окликнул его один из братьев Горшковых. — Чего молчишь? Тоже за медальоном собрался? В твои-то годы?

— Посмотреть пришел, — хрипло ответил Пахом. — На молодых дураков.

— Это мы-то дураки? — ощетинился второй брат. — Ты, старый хрен, языком полегче!

— А кто же еще? — Пахом сплюнул в сторону. Меткий плевок шлепнулся прямо перед ногами братца. — Камышовая бухта — место мутное. Дно там… нехорошее.

— В каком смысле «нехорошее»? — неожиданно спросил подошедший к ныряльщикам незнакомый парень с пронзительно голубыми глазами.

* * *

Торговая площадь неожиданно оправдала своё название. Здесь сходились пять больших улиц, и народ тек нескончаемым потоком. Торговцы раскладывали товар, покупатели приценялись, стражники лениво прохаживались, поглядывая, чтобы карманники не слишком наглели.

У