Мажор : На завод бы шел работать! - Анна Наумова Страница 39

спасало. Поддерживали дружбу они и в послевоенные годы, когда у обеих уже были семьи. Мужья их погибли на войне. И у Клавы, и у Люси остались дети, которые росли практически вместе считали друг друга кем-то вроде братьев и сестер. Много-много лет женщины прожили в больших коммунальных квартирах по соседству - на улице Кирова, постоянно перезваниваясь и встречаясь. И теперь, получив долгожданные двухкомнатные квартиры, они продолжали ходить друг к другу в гости. Двум женщинам-ровесницам с похожей судьбой всегда было о чем поговорить.

Каждое утро Люся и Клава приходили на работу вместе и уходили тоже вдвоем. Их мужья погибли на войне, никого из родни, кроме детей, у них не осталось, а посему были женщины были друг другу как родные сестры. Поэтому вполне понятно, что тетя Клава не находит себе места от горя, зная, что ее дражайшая товарка лежит в больнице с ножевым ранением.

Вот только, мне кажется, тетя Клава несколько преувеличивает и сгущает краски, рассказывая про какую-то банду преступников. Не зря говорят: "У страха глаза велики". Парень, напавший на тетю Люсю у подъезда дома, скорее всего, был обычным отморозком. Вряд ли он входит в состав какой-то преступной группировки. Странно было одно - нападение произошло именно в день, когда Люся получив зарплату, шла домой.

- Гарнитур она себе хотела прикупить к Новому Году, - шмыгая носом, говорила в столовой собравшимся вокруг нее работницам Клава. - Как раз ее очередь подошла. Мы с ней еще выбирать ходили вдвоем, потом заказывали. А старую, довоенную, она забирать не хотела из коммуналки. Говорит, новая квартира - новая жизнь. Не хотела в Новый Год со старым барахлом входить... А теперь вот в Новый Год с ножевым войдет... И откуда эта зараза рыжая знала, что у нее деньги при себе имеются. Она их только-только с книжки сняла...

- Ничего, Клава, ничего, - успокаивали товарку работницы. - На-ка лучше, выпей еще чайку, полегчает...

- Нет, не полегчает, - отрицательно качала головой безутешная подруга и снова с упрямством повторяла: - банда это. Чует мое сердце - заляжет сейчас этот мерзавец на дно, а потом снова объявится.

***

- Денька! Денька! - окликнул я товарища, уже набиравшего номер. - Будь другом, дай позвонить, а? Ну дай! Позарез нужно?

- Что, вопрос жизни и смерти? - удивленно спросил приятель. - Подождать пару минут не можешь? Уйдет куда-нибудь твоя ненаглядная?

- Потом вместе погогочем, лады? - оборвал я его. - Да, вопрос жизни и смерти. В прямом смысле. Позарез позвонить надо, ну уступи, а?

- Ладно, ладно! - торопливо отдал мне трубку Денька. - Не блажи только, я ж все понимаю, надо, так надо...

Я быстро набрал номер, который за пару месяцев уже успел выучить наизусть, и стал слушать длинные гудки, нетерпеливо барабаня пальцами по аппарату. Хоть бы не ушла никуда, хоть бы не ушла...

- Алло! - раздался в трубке девичий голос. - Слушаю!

- Привет! - облегченно выпалил я. - Это я, Эдик!

- Привет! - грустно сказала Настя.

- Не рада мне, что ли? - удивился я.

- Да не, почему? Рада... просто...

- Настя! - раздался откуда-то издалека другой голос. - Мы с тобой договаривались: пока не пересдашь экзамен, никаких прогулок!

- Мама, это по делу! - раздраженно ответила Настя. - Я, в конце концов, не в тюрьме. Мне общаться с окружающим миром можно.

- Все ясно, - догадался я. - Экзамен завалила?

- Не совсем, - мрачно сказала девушка. - Не завалила, а проспала. Представляешь, проспала! Первый раз в жизни! До часу ночи учила анатомию. У меня уже скелетики в глазах поплыли. А потом сама не заметила, как уснула. Просыпаюсь - а на часах одиннадцать... Теперь вот к пересдаче готовлюсь.

Сзади меня уже начала собираться очередь из рабочих, желающих позвонить. Уже стали раздаваться покашливания. Так мне намекали, что пора сворачиваться. Денька, который, скорее всего, спешил на свидание, аккуратно подтолкнул меня в спину: "Заканчивай, мол!".

- Слушай, - поторопился я. - Жаль это все конечно, но не последний день живем! Обязательно пересдашь! Мне узнать кое-что надо. Это очень срочно. Если потороплюсь, то может быть, удастся спасти человека.

- Что надо? - девушка перешла на деловой тон.

- Как мне разыскать твоего Юрика?

- Юрку? - удивилась Настя. - Проходки на стадион хочешь достать? А зачем через него-то? Хочешь на футбол пойти? Сказал бы мне...

- Нет, нет, - я сильно торопился, так как очередь уже всерьез начала роптать. - Не до игры мне сейчас. Дело важное! Поговорить надо, с глазу на глаз! Где мне его найти? Прямо сегодня, прямо сейчас. Дай мне номер его!

- Номера у меня нет. Телефон ему дома не провели еще, так что звонить некуда, - удивленно сказала Настя. - Он сам нам с автомата звонит или с базы. Кстати, сейчас на базе он вместе с другими футболистами, в Тарасовке. Электрички идут с Ярославского вокзала. Если прямо сейчас поедешь, то успеешь. Они до вечера там сегодня, - и она продиктовала мне адрес.

- Сейчас же зима, - удивился я. - Где же они тренируются?

- Ну и что? Физуху никто не отменял. Упражнения всякие в зале делают.

- Спасибо! - обрадованно сказал я. - До встречи! Я тебя целую!

- Ну наконец-то, - проворчал Денька, когда я повесил трубку, и мигом бросился набирать номер. Уже уходя, я услышал его звонкий голос:

- Алло! Алло! Кать, это я! Давай в шесть на нашем месте, ладно?

***

В кассе Ярославского вокзала мне пришлось постоять в очереди, чтобы взять билет. В электричке было едва ли теплее, чем на улице, поэтому я порадовался, что оделся тепло. От станции до базы я дошагал довольно быстро.

- Привет! - сказал Юрик, когда его по моей просьбе позвали. На нем была футбольная форма, и в руках он держал мяч. - А я и думаю, кто тут нарисовался и желает меня видеть?

- О, Эдик! Здорово! - сказал неожиданно подошедший Валя по прозвищу "Кузьма", он же Валентин Иванов, звезда сборной СССР. - Как дела?

- Слушайте, - медленно начал я... - мне вам кое-что сказать нужно....

- Ну ? - заинтересованно спросил Кузьма. - Валяй, слушаем. Надо, так говори. Если ты из Москвы сюда рванул, значит, не просто же так. Только если ты в