Эра цепей - Антон Гудой Страница 39

То дам совет: от тяжких мук,

Собаку поцелуй под хвост!

Смех не стихал до самого корабля — они веселились, праздновали свою маленькую победу, отвоеванные горячие пайки, лекарства, одеяла. Другие, что подплывали чуть погодя, впрочем, были не так веселы: мужчины из “тварей” молчали, каждый опустив взгляд, а “ублюдки” с нескрываемой злобой смотрели на обошедших их отщепенцев. Особенно гневным, полным желчи был взгляд бритоголового мужчины, чуть крупнее остальных — он не сводил взгляд с Келефа, нервно покусывая губу и криво ухмыляясь.

— Что-то неладное, — тихо шепнул на ухо Залю юноша.

— С ними всегда так, — кивнул в ответ старик. — Любимчики… Не привыкли проигрывать.

Когда последняя лодка глухо ударилась о борт корабля, и последние рабы поднялись на борт, некоторые уже буквально валились с ног, их поддерживали за руки другие. Спуститься вниз им не давали, заставляли ждать, пока капитан закончит с ужином и соизволит выйти к народу.

— Кхм-кхм! Прошу внимания! — наконец, Гайлит вышел на небольшой балкон, глядя на уставших, грязных рабов с высоты своей башни. — До меня дошли сведения, что “скоты” сегодня прыгнули выше головы. Набрали больше всех, а?

Кто-то из мужчин рядом с Келефом невольно улыбнулся, раздались тихие смешки. Вот только сам юноша не улыбался. Что-то было нечисто, и с каждой секундой, что он смотрел на толстую, согретую теплом каюты морду, он все сильнее стискивал зубы под своей маской.

— Молодцы, молодцы… “Ублюдки”, оправдывайтесь! Как так вышло? Мужиков у вас больше, да и вы меня всегда радовали.

— А они жульничали, — криво улыбнулся лысый, сделав шаг вперед. Он мельком зыркнул на Келефа, улыбаясь и прищуривая один глаз. — Так-то деревья у нас были побольше их.

По толпе “ублюдков” прокатилась волна коротких, возмущенных фраз. Все смотрели на хозяина, как голодные птенцы на вернувшуюся в гнездо мать. Все хотели есть, хотели спать. Все ждали вердикта.

— Однако… — цокнул капитан, постукивая толстыми пальцами по перилам. — Действительно ведь, древесины больше, коры тоже. Краки больше выйдет, хм…

— Все было честно! — не выдержав, воскликнул Келеф, понимая, что их собираются надуть. — Просто голову надо использовать. Я вырезал блок, как на мачтах, с ним тянуть проще. Мы больше деревьев повалили!

Он поднял над головой последний уцелевший блок, покачал им взад-вперед. На это Гайлит надул губы, нахмурился, и недовольно проворчал:

— Ну что ты, самый умный тут, что ли? Дураком меня выставить решил?

— Во-во, — усмехнулся лысый. — Работать нормально не хочет, видать…

— Так, тихо, страшный! — цыкнул на него капитан, затыкая. — А вы б поучились! К завтрашнему дню чтоб все такие же вырезали, возьмете у Собаки для примера. А пока… Обычный паек “скотам” и “ублюдкам”, и все. Все настроение мне испортили…

Заль едва успел остановить Келефа, когда тот уже было дернулся, хотел рвануть вперед, разорвать толстяка, неважно как и неважно каким образом он до него доберется. От злости юноша скрипел зубами, чувствуя, как в висках горячо пульсируют вены, раздуваясь.

Спускаясь вниз, в рабские покои, он, капая горячей кровью на деревянный настил, сжимал в руке грубо вырезанный блок. Его грудь хаотично вздымалась от нервного, полного злобы дыхания. Последние рабы зашли за решетку, громко щелкнул тяжелый замок,